Томас Эдвард Лоуренс, или Лоуренс Аравийский (Thomas Edward Lawrence, Lawrence of Arabia), — он был одной из первых больших знаменитостей XX века. Военный и романтик, он стал воплощением образа классического героя.
Однако репутация его сомнительна, поскольку многие считают его всего лишь мошенником, сумевшим сделать себе громкое имя. Для других же он остаётся одним из наиболее важных военных стратегов в современной истории.
Он был одной из первых больших знаменитостей XX века. Военный и романтик, он стал воплощением образа классического героя.
Однако репутация его сомнительна, поскольку многие считают его всего лишь мошенником, сумевшим сделать себе громкое имя. Для других же он остаётся одним из наиболее важных военных стратегов в современной истории.
Доктор Ник Сондерс:
— Тогда и начались современные партизанские войны. Он наложил отпечаток на весь ХХ век, на всю новейшую историю.
Недавние археологические находки и рассекреченные архивные документы дают ключи к разгадке этой тайны. Этот выпуск «Тайн истории» посвящён Лоуренсу Аравийскому.
С 1914 по 1918 год в Европе идёт кровопролитная Первая мировая война. Великобритания, как и другие её европейские соседи, измотана и опустошена войной. И вот на востоке появляется Лоуренс Аравийский и быстро завладевает умами общественности.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Первая мировая война была настолько отвратительной и кровавой, что навсегда изменила у людей представление о войне как таковой. Здесь же, в пустыне, происходило нечто иное. Здесь велась другая война — романтическая, война посреди экзотических пейзажей.
И вот появляется герой в белом облачении, который ведёт за собой армию бедуинов. Об этом светловолосом голубоглазом британце, проводившем смелые операции в тылу врага в Аравийской пустыне, ходит много легенд.
Томас Эдвард Лоуренс и сам подкрепляет эти легенды, создавая романтический образ Арабской войны в своей книге «Семь столпов мудрости». Тем не менее, в этой книге он описывает новый способ ведения военных действий.
Доктор Ник Сондерс занимается военными археологическими раскопками эпохи Первой мировой войны в Иордании.
Доктор Ник Сондерс:
— Это весьма оригинальное пособие по современной партизанской войне. В книге не просто описываются происходившие здесь события. Если читать между строк, да и не только между строк, в ней можно найти принципы организации повстанческого сопротивления в пустыне.
Тем не менее, это весьма противоречивый текст. Автора обвиняли в бесстыдной саморекламе и, что ещё хуже, открытой лжи. Книга была впервые напечатана в 1926 году. Несколько десятилетий она оставалась единственным доступным широким массам свидетельством об этой войне в пустыне.
Официальная военная документация, которая могла бы подтвердить написанное, была засекречена британским правительством на следующие 50 лет.
Джереми Уилсон — официальный биограф Лоуренса.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Я думаю, преставление о Лоуренсе зачастую искажено из-за недостатка информации. В то время о войне было известно очень мало. Она была окутана тайной. Да и сейчас ещё многое остаётся неясным.
Эта неясность вкупе с витиеватым литературным стилем делают книгу и самого Лоуренса мишенью для критики и порождают много сомнений.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Многие, рассказывая историю Лоуренса, представляют его героем. Другие же, особенно начиная с 50-х годов, начинают отходить от этих легенд, говоря, что он многое попросту придумал, преувеличив свою роль в событиях. Его называли то лжецом, то мошенником. В результате разгорелись споры между защитниками Лоуренса и его противниками.
События, которые вызывают столько разночтений, относятся к Великому арабскому восстанию, длившемуся с 1916 по 18 годы.
Полем битвы стал Ближний Восток. С одной стороны — Османская империя, которая контролировала большую часть региона и на тот момент состояла в союзе с Германией. С другой стороны — местные арабские племена, которые страдали от имперского гнёта уже почти 400 лет и жаждали самоуправления и создания объединённого арабского государства. Их поддерживала Великобритания. Поощряя и финансируя Арабское восстание, британцы хотели ослабить власть Турции.
Восстание начинается в первых числах июня 1916 года, через 2 года после начала Первой мировой войны.
Предводителем восставших стал шериф Хусейн. К началу июля он устанавливает контроль над священным городом Меккой.
Доктор Иссам Муса, профессор Ближневосточного университета.
— Восставшим удалось мобилизовать около ста тысяч человек. Это были арабские воины, сражавшиеся за независимость под предводительством шерифа Хусейна и его сыновей, которые много сделали для привлечения на свою сторону местных племён. Британцы же помогали им советом, а также давали оружие и деньги.
В это время, всего через несколько месяцев после начала восстания, на арене появляется 28-летний Томас Эдвард Лоуренс. Он приезжает в качестве офицера связи, посредника между арабскими повстанцами и британским командованием. Это критический момент, так как арабы начинают проигрывать в войне. Следующая цель арабов после захвата Мекки — священный город Медина. Согласно британской военной стратегии, которая применялась, например, на Западном фронте, они должны были пойти на генеральное сражение с противником.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Западный фронт стал примером военного противостояния, когда главную роль играет количество солдат, количество и качество оружия, а также, кто сможет заставить свои заводы производить больше боеприпасов.
В Медине находится мощный турецкий гарнизон. Город хорошо укреплён и окружён окопами.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Арабы ни за что бы не выиграли войну, если бы пошли в лобовую атаку на эти укрепления. В основном, это были легко экипированные воины из местных племён, и их огневая мощь значительно уступала огневой мощи турецкой армии.
Восстание началось очень быстро, и арабы не успели провести хотя бы формальное обучение своих войск.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Так что, если они хотели воевать и выиграть эту войну, им нужно было действовать отлично от тактики окопной войны, которая велась в других регионах.
Многие полагают, что перед лицом кризиса Лоуренс начинает разрабатывать новую стратегию.
Доктор Ник Сондерс:
— Он обладал нестандартным мышлением и сумел привнести свежий взгляд на проблему. Лоуренс не пошёл по пути обычного офицера Британской армии. Благодаря знанию арабского языка и арабских традиций, его призвали в разведку.
Доктор Ник Сондерс:
— Перед тем, как завербоваться в Британскую армию, Лоуренс работал археологом. Он жил с арабами и говорил на их языке, и понимал их ментальность.
Не обременённый военной муштрой и хорошо знакомый с арабской культурой, Лоуренс способен найти альтернативу традиционному способу ведению военных действий.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Он прочитал много книг по военной теории, так что нельзя сказать, что он ничего о ней не знал. Просто он не считал её применение обязательной. Он видел в ней много противоречий и не желал бездумно ей следовать.
В своей книге Лоуренс описывает, как ему удалось превратить военную слабость Арабской армии в её силу. «Мы были лишь ощущением, идеей, чем-то неосязаемым и неуязвимым. Тем, что не имеет физической формы и лишь витает в пространстве, подобно лёгкому газу. Нашим методом ведения войны должно стать разъединение». Идея была в том, чтобы создать независимые друг от друга, практически невидимые партизанские отряды, которые могли бы быстро и легко перемещаться.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Он взял на вооружение мобильность арабов — качество, которое было их козырем на протяжении многих веков. Они всегда были воинами и кочевниками, только теперь, вместо того чтобы воевать друг с другом, им предстояло воевать с турками.
Хорошо владея секретами выживания в пустыне, бедуины могут наносить удары где угодно — в любом, даже самом отдалённом уголке пустыни. Их главной мишенью становится Хиджазская железная дорога, строившаяся для перевозки паломников из Дамаска в священный город Медину.
Её длина составляла более 1300 километров и пролегала в основном по труднодоступным участкам пустыни. Для турок эта дорога была особенно важна, так как она связывала сердце Османской империи с отдалёнными провинциями Аравийского полуострова. В отличие от арабских племён, турки полагались на железнодорожное сообщество для перевозки своих солдат и амуниции по Ближнему Востоку. Это ключ к пониманию стратегии Лоуренса.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Внезапно он понял, что, напав на пустую железную дорогу, арабы получат значительное тактическое преимущество. Зачем идти в лобовую атаку на турок, когда можно просто ударить по их путям сообщения?
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Вот что было ключевым в его позиции: важно не убить как можно больше людей, важно суметь заставить их сдаться. Важно, чтобы противник оттянул как можно больше сил на охрану железной дороги длиной в 1300 километров.
Идея Лоуренса заключается в том, чтобы использовать мобильность арабов для проведения серии нападений на железную дорогу на всей территории Аравийского полуострова и заставить турок охранять её, тем самым парализовав их армию. В результате у арабских лидеров и британского командования появится больше времени, чтобы подтянуть регулярные войска и установить контроль над регионом.
Доктор Ник Сондерс:
— Он хорошо понимал, что арабы сильны в совершении быстрых набегов и приспособил это к условиям современной войны. Он отверг методы британской разведки, отверг методы воздушной разведки и придумал нечто абсолютно новое.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Это была совершенно иная концепция ведения военных действий. Никаких генеральных сражений, действия малыми группами, тактика коротких стычек, набегов, — в общем, всё это отличалось от того, что происходило на Западном фронте.
Остаётся лишь вопрос: происходило ли всё это в действительности. На самом ли деле стратегия Лоуренса применялась в ходе восстания?
И вот наконец на юге Иордании найдено физическое доказательство реальности планов Лоуренса.
Доктор Ник Сондерс:
— До начала наших работ не было никаких археологических находок, касающихся Великого арабского восстания. О Лоуренсе и восстании было написано много книг, однако никто не знал о секретах, которые таила пустыня.
Ник Сондерс, Нил Фолкнер и их команда находят в отдалённых участках пустыни неизвестные ранее места.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Мы находимся на насыпи Batn al-Ghul, очень высоко над уровнем моря. Мы только что нашли это турецкое укрепление, до нас никто не знал, что оно здесь есть — прямо посреди пустыни.
Этот мощный турецкий форт, должно быть, был возведён в качестве ответной реакции на нападение арабов.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Главный вопрос, конечно, в том, от кого или от чего они здесь защищались. Впрочем, стоит только подойти к краю стены и посмотреть вниз, как всё сразу становится понятно. Вот она — Хиджазская железная дорога — вьётся петлями, спускаясь по насыпи и затем исчезает вдали. Вот и объяснение.
Найдено очень мало археологических свидетельств, относящихся к лёгким боевым отрядам арабов, поскольку по замыслу они должны были быть как можно более невидимыми.
Тем не менее, турецкие укрепления, такие, как Batn al-Ghul могут многое рассказать. Ник Сондерс отправился на соседний форт Тель Шам.
Доктор Ник Сондерс:
— Что странно, мы точно знаем, что Тель Шам был крупным турецким фортом, однако следов боевых действий здесь практически не обнаружено. Мы знаем, что Лоуренс совершал нападение на этот форт, но мы почти ничего не смогли найти. Иногда, конечно, нам везёт. Вот, например, найденная нами гильза от немецкого Маузера. Такие патроны производились в Германии и поставлялись турецкой армии, но на всей этой обширной территории мы нашли всего несколько таких гильз.
Отсутствие улик в этом и других фортах даёт возможность сделать важное предположение.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Во время всех раскопок, которые мы проводили, мы нашли крайне мало использованных боеприпасов: пуль, гильз, обойм и осколков снарядов. В то время, как, скажем, на Западном фронте таких находок совершается во много раз больше, из-за того что там велись интенсивные боевые действия. О чём говорят эти находки? Очевидно, арабы совершали эпизодические, быстрые набеги. Буквально несколько выстрелов — и уже след их простыл.
Одна из находок прямо говорит о связи с одним из набегов Лоуренса.
Диалог Ника Сондерса и Нила Фолкнера:
— Думаю, тебе стоит на это взглянуть.
— Давай.
— Его только что нашла команда, которая работает с другой стороны холма у железной дороги. Это обломок рельсы первой Хиджазской железной дороги.
— Замечательно, просто замечательно. Думаю, сомнений быть не может. Этот осколок рельсы остался после подрыва путей.
— Да, нет другого способа так сильно повредить железнодорожные пути, кроме как заложив под них взрывчатку. Кажется, мы нашли первый образец рельс железной дороги, которая была взорвана в ходе войны.
— Да, верно. Может, сам Лоуренс её подорвал? Кто знает.
Эти замечательные находки становятся вещественным доказательством успешного партизанского набега. Однако, чтобы тактика Лоуренса была эффективной, она должна была применяться на всём протяжении железной дороги: на Аравийском полуострове и в Сирии. На полуострове у арабов была база, которая снабжала их всем необходимым. Однако Сирия находилась слишком далеко, чтобы туда легко можно было отправлять деньги и оружие.
База в Сирии была необходима для ведения партизанской войны. И единственным подходящим для этого местом был портовый город на берегу Красного моря Акаба.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Боеприпасы достаточно было доставить в Акабу, провести через вади Итм и поднять на плато Маан. И уже оттуда арабы могли двигаться в любом направлении.
Узкий горный проход вади Итм сразу за Акабой ведёт во внутренние районы Сирии.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Лоуренс разрабатывает план: с небольшим отрядом перейти через горы, сделать крюк и зайти с востока, а затем, собрав Арабскую армию, напасть на отрезок пути из Маана в Акабу со стороны Маана.
Захват Акабы стал поворотным моментом в Арабском восстании. В конце 1917 года, когда восстание длилось уже больше года, силы повстанцев наконец наносят удар по железной дороге в Сирии.
Джереми Уилсон, автор книги «Лоуренс Аравийский»:
— Лоуренс говорит о создании «лестницы племён». Так называлась его стратегия, которую он впервые применил ещё в Хиджазе. Они дошли до Акабы, и теперь эта «лестница» должна была протянуться на север, до самого Дамаска.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Стратегия расширения территории боевых действий предполагала, что арабы будут привлекать на свою сторону также племена из Сирии. Армия Лоуренса создавала повсюду небольшие повстанческие отряды из местных жителей, чтобы те могли нападать на местные турецкие гарнизоны и война таким образом постепенно распространялась бы на север.
Археологи садятся в вертолёт и поднимаются в воздух. Они хотят оценить эффективность сирийской кампании арабов, заглянув в турецкие оборонительные сооружения вдоль железной дороги.
Диалог Ника Сондерса и Нила Фолкнера:
— Там внизу можно увидеть железную дорогу. Вот она: тонкой полоской тянется по пустыне. С этого форта можно обозревать всю округу вот до того форта, откуда видно всё до самой станции вади Рутн. А уже оттуда можно наблюдать за территорией до самого форта Тель Шам. Поскольку территории здесь обширные, туркам приходилось строить эти укрепления на определённом расстоянии друг от друга, чтобы из каждого форта было видно соседний.
— Принцип взаимной видимости был очень важен, так как у турок просто не хватало солдат регулярной армии.
— Да, которые могли бы хорошо охранять железную дорогу, как на Западном фронте в Европе.
— Да. Так что им приходилось экономить солдат. Для этого они и строили укрепления на этой удивительно красивой земле.
— Да, но, для того чтобы это принесло плоды, форты должны были быть видимы один с другого.
— Да. И это подтверждается тем, что мы видим. Эти укрепления строились почти сто лет назад.
Взаимная видимость фортов говорит о том, что вся железная дорога находилась под постоянным наблюдением турецких солдат.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Арабы добились своей цели. Они оттянули на охрану железной дороги значительную часть турецких войск. В «Семи столпах мудрости» Лоуренс использует поэтическую метафору. Он говорит об арабских повстанцах, как о безмолвной угрозе огромной неизведанной пустыни. И это подтверждается нашими археологическими находками. Повстанческое движение развернулось здесь с невиданной мощью. Это отличный пример того, как можно превратить разрозненные бедуинские набеги в эффективную национальную освободительную борьбу, которая способна разрушить целую империю.
При помощи осторожных переговоров, которые вёл принц Файсал (Фейсал), а также британских денег, которые поставлял Лоуренс, в восстание включаются племена кочевников по всему региону.
Набрав достаточную численность и мощь, Арабская и Британская армии теперь могут продвигаться на восток. В конце концов им удаётся взять знаменитый город Дамаск. 30 октября 1918 года, спустя два года после своего начала, восстание заканчивается.
Однако вместо создания единого арабского государства Ближний Восток оказывается разделён между французами, арабами и британцами, что приводит к сильнейшему политическому напряжению.
— В результате арабские страны были раздроблены и образовались ещё более мелкие государства. Арабы чувствовали, что их предали.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— Эти события в годы Первой мировой войны сформировали Ближний Восток, каким мы знаем его сегодня, со множеством различных конфликтов.
После войны Лоуренс, по всей видимости, страдал от душевного расстройства, которое было отчасти вызвано чувством вины за предательство арабов.
Однако споры о его роли в восстании, как считает Фолкнер, теперь подходят к концу.
Нил Фолкнер, археолог, доктор наук:
— И исторические, и археологические исследования, которые сейчас проводятся на бывших полях сражений, убедительно говорят о том, что всё, написанное Лоуренсом, чистая правда. В том числе и то, что он стал одним из главных разработчиков методов ведения современной партизанской войны.
Его тезисы об организации повстанческой войны имели далеко идущие последствия.
Доктор Ник Сондерс:
— Партизанский метод ведения войны получил широкое распространение и в 20, и в 21 веках. В частности, в последние 30 — 40 лет, а началось всё с него. Просто удивительно, как один человек мог действовать, переходя от британского воспитания и обучения к арабскому образу мышления и жизни и обратно. Всё, что мы видим сегодня в Ираке или в Афганистане, — это наследие его идей. Всё это зародилось здесь.
«Семь столпов мудрости» стали руководством по ведению партизанской борьбы для многих военачальников 20 века. Она и сейчас рекомендована к прочтению американским офицерам, которых отправляют в Ирак и Афганистан, спустя почти сто лет после Великого арабского восстания.
