«Право катафалка»

1900
Иллюстрация: Checkmate by FenneArts

История уголовного делопроизводства и судебной медицины вплоть до конца XIX века изобилует самыми абсурдными ритуалами и способами «доказательств» вины подозреваемых в преступлении. Не случайно в западной криминологии — до того момента как на помощь сыщикам и следователям пришли анализы крови, отпечатки пальцев и ДНК — утвердился термин «суды суеверия». Ибо эти суды, определяя виновность того или иного человека, зачастую руководствовались — по крайней мере, в США и Западной Европе — так называемым правом катафалка. Правом, предоставляемым мертвой жертве «самой» определять, виновен ли тот или иной подозреваемый в убийстве человек, представший перед людьми в мантиях.

«…раны застылые открылись, кровь течет!»

При прикосновении убийцы тело женщины начинает кровоточить. Люцернская хроника
При прикосновении убийцы тело женщины начинает кровоточить. Люцернская хроника

Еще в XIII веке баварский придворный маг Иоганн Аурелиус, выяснявший по приказанию своего высочайшего патрона, кто предательски убил племянника последнего ударом кинжала в спину, сделал «величайшее открытие», считавшееся таковым 8 судебной среде вплоть до конца XIX века. Согласно этому «открытию» считалось: если убийца встанет перед катафалком, на котором лежит мертвое тело жертвы, то раны последней откроются и начнут кровоточить.

Чуть позже Аурелиус внес уточнение в это «открытие», получившее название «право катафалка»: тому, кого подозревают в убийстве, следовало «коснуться дланью чела убиенного». И если из носа жертвы текла кровь, вину подследственного считали доказанной. На эшафот его!

А далее, ради справедливости, надо заметить, что «право катафалка» использовалось не только в судебном порядке, но и во внесудебном. Причем в достоверности открытия германского мага не сомневались ни судьи, ни сами преступники. Последние не сомневались в нем настолько, что, даже выдержав жесточайшие пытки, тотчас признавали за собой вину, едва им сообщалось о предстоящем «свидании» с мертвой жертвой.

Пожалуй, одно из первых, широко известных свидетельств «эффективности» данного метода упомянуто Вильямом Шекспиром в его «Ричарде III». Там речь идет о противостоянии вдовы Эдуарда Вестминстерского, сына убиенного Генриха VI, леди Анны, и убийцы — Ричарда, герцога Глостера. Последний признает свою виновность лишь после того, как Анна произносит следующий монолог:

О, посмотрите, джентльмены, раны
Застылые открылись, кровь течет! —
Красней, красней, обрубок безобразный;

Перед тобою льется эта кровь
Из жил холодных, где уж нету крови.
Неслыханный и дикий твой поступок
Неслыханнейший вызвал здесь потоп.

Если во времена Шекспира (1564 — 1616) не только простой народ, но и ученый люд (включая дознавателей и судей) считали «право катафалка» безусловно справедливым, то в самом конце XIX столетия над ним уже откровенно насмехались. Что, впрочем, не смягчало участь «доподлинно изобличенных убийц».

Месть законников

Массовая казнь через повешение. США. 1865 год
Массовая казнь через повешение. США. 1865 год

Наверное, самый одиозный пример судебной расправы, основанной на пресловутом «праве катафалка», — события, имевшие место в американском городе Ливан (штат Иллинойс) в 1869 году. Отметим: в старой криминальной хронике того местечка бесстрастно зафиксировано, что «коронеры сами усмехались, видя это действо и затем оглашая свой приговор». А «действо» и впрямь заслуживало того, чтобы посмотреть на него со стороны.

Итак, в Ливан шерифы и так называемые охотники за головами (люди, зарабатывающие на поиске и аресте разыскиваемых преступников) согнали со всех ближайших штатов… 200 человек. Им надлежало пройти строем мимо двух выложенных на катафалке мертвых тел и коснуться их. В ходе данного мероприятия коронеры — должностные лица, расследующие смерти и сами непосредственно определяющие их причины, — азартно оповещали друг друга:

— Ты видел — течет?! Опять течет кровь!

В итоге весь «марш двухсот» был признан виновным в убийстве двух человек. И никого больше не занимал логичный вроде бы вопрос: каким именно образом они — даже не знавшие друг друга — составили заговор с целью совершения убийства и как именно 200 человек осуществили задуманное? Все 200 жертв такого «правосудия» были повешены, что заняло у судебных исполнителей, они же палачи, три недели.

Обратим внимание наших читателей на два обстоятельства. Во-первых, пользуясь случаем, слуги закона согнали в Ливан со всех окрестностей не мирных граждан, но бандитов, содержателей подпольных притонов, скупщиков краденого и грабителей, которых дотоле не удавалось привлечь к ответственности. Всю эту криминальную публику и записали в «убийцы», вздернув затем на виселицах.

Во-вторых, жертвами настоящих убийц (которых, возможно, не было среди участников «марша двухсот») оказались не простые граждане, а местный шериф и его помощник. Таким образом, в 1869 году имело место не столько свершение правосудия на основе «права катафалка», сколько месть американских законников за гибель своих коллег. Уже не веря в то, что кровь проступает на теле жертвы, едва убийца прикоснется к последней, служители Фемиды XIX века свершили именно месть. Попутно они очистили Иллинойс и пару прилегающих штатов от уголовников.

Необходимое отступление

Как может течь кровь из уже мертвого тела, в котором прекратились все физиологические процессы, включая циркуляцию крови по замкнутой системе сосудов, возможную лишь под силой ритмически сокращающегося сердца? Что принимал сначала баварский маг Аурелиус, а затем и представители закона, за жидкую подвижную ткань организма, состоящую из плазмы, лейкоцитов, эритроцитов и тромбоцитов? Современные исследователи говорят о «вероятном добросовестном заблуждении» отца-основателя «права катафалка». По-видимому, он и его последователи считали «кровью» жидкость, вытекающую изо рта, носа и других отверстий разлагающегося трупа в процессе гниения и внешне весьма похожую на кровь.

Настаиваю на «очной ставке» с трупом!

При всей одиозности такого следственного метода, как посмертная «очная ставка» жертвы с ее вероятным убийцей, стоит заметить: многие подозреваемые сами настаивали на этом. И тут возникает вопрос: почему?

Ответ предельно прост: «очная ставка» была хотя бы безболезненной для подозреваемого, которому подчас предлагали на выбор ее, или испытание огнем, или — опять-таки, разработанное магами — испытание подобного подобным.

В ходе испытания огнем невинный испытуемый должен был остаться неопалимым. А вот испытание подобного подобным было весьма необычным. Не только болезненным для подследственного, но и, по сути, не оставлявшим ему шанса выжить. Так, если в случае с посмертной «очной ставкой» еще брезжила надежда на то, что мертвое тело не будет кровоточить, то в ситуации испытания подобного подобным шанса на спасение практически не оставалось. Того, кого подозревали в удушении жертвы, душили специально обученные палачи. С тем, кто, возможно, перерезал жертве глотку, те же профессионалы поступали так же. Попробуй тут уцелей, тем самым доказав отсутствие своей вины!

Конечно, и применение «права катафалка» оставляло лишь самый призрачный шанс на доказательство невиновности. Занятный, с высоты сегодняшних гуманных дней, нюанс: в своей монографии «Право катафалка в судебной практике и литературе» (1965) исследователь Роберт П. Бриттен указывает на то, что последователи мага Аурелиуса весьма своеобразно «усовершенствовали» разработанный им метод. Допустим, если тело вдруг не кровоточило, когда к нему прикасался подозреваемый в убийстве, то дознаватели проверяли дополнительно — «не совершает ли тело движений». Понятно, что тут уж все оставалось на усмотрение дознавателя, исключительным правом которого было сделать вывод, «двигался» ли труп.

Спасибо, пинкертоны!

Лаборатория судебной токсикологии. Англия, конец XIX - начало XX века
Лаборатория судебной токсикологии. Англия, конец XIX — начало XX века

Сегодня остается лишь радоваться, что «право катафалка» отменили раньше, чем был разработан, скажем, метод дактилоскопии, первое применение которого состоялось в Британии в 1902 году. Отмене «очных ставок» мертвой жертвы с убийцей способствовали, как ни странно, не новые разработки криминалистики, а появление в странах Запада первых частных детективов. Они дедуктивным методом способны были вычислить настоящего убийцу, что называется, на опережение — прежде, чем мнимого проверят якобы «кровью» жертвы. Чем раньше в той или иной стране появлялись свои Пинкертоны и Шерлоки Холмсы, тем скорее отмирало в ней «право катафалка».

Конечно, всем известные славные имена мы упомянули неспроста. Предтечи Холмсов и Пинкертонов впервые появились именно на их родине, и она же — Великобритания — первой отменила «право катафалка» в конце XVII века. Затем таковые появились… нет, не во Франции с ее Мегрэ, а в Германии. В итоге местные суды руководствовались упомянутым правом «всего» до конца XVIII века. А вот в Америке, судя по всему, рождались чаще меткие шерифы, чем проницательные детективы. Здесь «право катафалка», судя по старым судебным отчетам, просуществовало вплоть до 1878 года.

Антон Шандоров

Подписка
Оповещать
guest

0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии