29 октября 1955 года советский линкор «Новороссийск», черноморский флагман и самый мощный корабль флота, затонул в результате взрыва. Гибель советского корабля и нескольких сотен матросов из его экипажа стала одной из самых загадочных и таинственных страниц в истории флота. Информация об этом событии была строго засекречена до наступления перестройки и гласности, но даже открытие архивов не пролило свет на эту загадку.
Несмотря на наличие нескольких версий того, что же послужило причиной гибели этого корабля (взрыв старой немецкой мины, диверсия зарубежных спецслужб), ни одна них не является безоговорочно убедительной. Несколько лет назад один из ветеранов итальянской диверсионной 10-й флотилии МАS рассказал в интервью итальянской газете, что гибель линкора – дело рук итальянских диверсантов, правда, не сообщив ни единой подробности. Казалось бы, правда восторжествовала, дело стало ясным и очевидным, очередную загадку истории можно считать раскрытой. Но… не всё так просто и однозначно.
Превращение «Юлия Цезаря» в «Новороссийск»
Изначально этот линкор был заложен итальянцами ещё до Первой мировой войны, когда весь мир охватила «дредноутная лихорадка». После того как у англичан появился первый мощный линкор типа «дредноут», все остальные морские державы бросились в линкорную гонку. Каждая стремилась построить побольше этих огромных морских чудищ. Не осталась в стороне и Россия, до войны было заложено несколько таких кораблей. Тогда же итальянцами был заложен линкор «Джулио Чезаре», т.е. «Юлий Цезарь». Корабль был введён в эксплуатацию летом 1914 года, за несколько месяцев до войны.
Период с 1910-х до начала Второй мировой войны стал золотым веком линкоров, которые в полном смысле этого слова правили морями. Но Вторая мировая война наглядно продемонстрировала, что их век прошёл. Новыми королями морей и океанов стали авианосцы, а линкоры превратились в практически беззащитные перед самолётами мишени, одна атака которых могла если и не отправить корабль на дно, то на долгие месяцы отправить его в док на ремонт.
Палубная авиация оказалась настолько опасной для этих гигантских левиафанов, что «Джулио Чезаре» в 1942 году встал на якорь на морской базе и больше никогда не принимал участия ни в каких операциях. Команда была списана на берег, за кораблём толком никто не следил.
После войны итальянцы, как проигравшая сторона, должны были в качестве компенсации отдать союзникам самые главные корабли своего флота. Самые новые линкоры, введённые в строй накануне Второй мировой, забрали англичане и американцы. При этом их флоты были настолько современны, а значение линкоров настолько устарело, что они даже не стали ставить их на службу и просто распилили на металлолом.
СССР пришлось довольствоваться стариком «Цезарем», который на тот момент уже был ржавой металлической рухлядью, поскольку ко времени передачи корабля советской стороне простоял без ухода 7 лет, да и сам корабль был немолод, ему стукнуло почти 40 лет.
Не то чтобы СССР так уж нуждался в этом корабле, скорее Сталин руководствовался принципом «с паршивой овцы хоть шерсти клок». СССР имел 3 линкора, все они были ровесниками итальянского, достались в наследство от Российской империи и готовились к списанию. Своих линкоров СССР так и не построил, хотя такие попытки предпринимались. Но флот в СССР всегда был второстепенным в сравнении с армией, к тому же в 20—30-е годы элементарно не было специалистов, способных спроектировать и построить современный линкор, а также не было средств на это. А после Второй мировой линкоры стали бессмысленны.
В СССР скорее по инерции ещё продолжались теоретические разработки линкоров в первые послевоенные годы, поэтому итальянский корабль планировалось модернизировать и на нём обкатывать экипажи для будущих советских линкоров, поскольку авианосцев у СССР не было и в ближайшее время не предвиделось.
Корабль получил новое название «Новороссийск» и был незамедлительно направлен на ремонт и модернизацию, на которой беспрерывно пребывал почти до самой своей гибели.
Катастрофа
Вечером 28 октября 1955-го корабль вернулся в Севастополь из похода и встал на стоянку. Часть команды вернулась на берег. Около половины второго часа ночи 29 октября под корпусом корабля раздался сильнейший взрыв, а через несколько секунд ещё один (комиссия позднее установила, что это было отражение ударной волны от морской поверхности). Мощность была такова, что первым взрывом корабль был пробит насквозь. В эпицентре взрыва оказались носовые кубрики, поэтому в ту же секунду погибло около 150 матросов.
Корабль начали буксировать на мелководье, чтобы не позволить ему утонуть, однако вскоре бускировка была прервана. Капитана корабля на судне не было, он отбыл на берег, и никто из руководителей операцией не принял в расчёт, что на тот момент ещё не были завершены работы над «вторым дном», которое предусматривалось у линкоров. В результате вода стала быстро проникать в те отсеки, которым по инструкции полагалось быть водонепроницаемыми. Когда моряки поняли, в чём дело, и возобновили буксировку, было уже поздно. Попытка выровнять корабль заполнением кормовых балластных цистерн привела только к усилению погружения и при буксировке корабль опрокинулся на левый борт и начал уходить под воду.
Менее чем через три часа после взрыва огромный корабль перевернулся. Погибло более 600 человек, включая помогавших аварийным работам моряков с других кораблей. Большие жертвы были вызваны тем, что часть матросов оказалась запертой в отсеках корабля, где занимались аварийными работами. Также одной из причин стало запоздалое решение об эвакуации тех моряков, которые не принимали участия в аварийных работах и толпились на юте.
Это была одна из крупнейших катастроф в истории советского флота и, вероятно, самая оглушительная. Ведь утонул не просто корабль, а флагман Черноморского флота. Советский флот и без того серьёзно уступал остальным морским державам, а теперь потерял флагман, да ещё и такое большое количество моряков.
Для расследования трагедии прибыла правительственная комиссия под руководством зампреда Совета министров Малышева.
Расследование
Расследование было весьма скоротечным, вскоре комиссия представила свои выводы. Первоначально подозревали взрыв боезапаса, но от этой версии сразу же отказались. Было установлено, что взрыв произошёл снаружи, а не внутри корабля. Это не оставляло просторов для фантазии: либо корабль наткнулся на мину, либо стал жертвой чудовищной диверсии. Поражение торпедой сразу же исключалось.
Комиссия сформулировала наиболее вероятную причину трагедии: взрыв немецкой мины типа RMH или LMB с взрывателем М-1, поставленной в период Великой Отечественной войны. Вместе с тем комиссия отметила, что окончательно исключить вероятность диверсии нельзя.
По итогам расследования Президиум ЦК КПСС сделал следующий вывод: «Этот тяжёлый случай свидетельствует о расхлябанности и серьёзных недостатках в ВМС и показывает, что руководство ВМ флотом находится в неудовлетворительном состоянии».
Сразу пять адмиралов Черноморского флота, включая командующего Пархоменко, были понижены в звании и сняты с должностей. В отставку с понижением звания был отправлен даже адмирал Николай Кузнецов – главнокомандующий ВМФ СССР и заместитель министра обороны, в честь которого спустя много лет назвали авианесущий крейсер СССР и России. Стоит отметить, что Кузнецов явно был не виноват в случившемся инциденте, в этот момент он вообще был в отпуске. Кузнецова восстановили в звании уже посмертно, во времена Горбачёва.
Что же на самом деле произошло с кораблём?
Неоднозначные выводы комиссии, опубликованные спустя три десятилетия, породили жаркие споры вокруг настоящей причины гибели корабля и привели к появлению ряда откровенно конспирологических версий. В настоящее время существует две наиболее популярные версии: официальная — взрыв мины и неофициальная — диверсия итальянцев, у которых, теоретически, мог быть мотив и имелась теоретическая возможность осуществить диверсию.
Мина
Эта версия считается основной. Во всяком случае, комиссия пришла именно к такому выводу. Источник взрыва был снаружи корабля, а не внутри, донная мина и её мощность (около тонны) идеально подходят в данном случае. Немецкими минами в Чёрном море никого не удивить, оно было буквально усеяно ими. И до сих пор время от времени находят старые мины времен войны, что уж говорить про 1955 год. В пользу этой версии также говорит тот факт, что при тралении в районе гибели корабля через несколько дней после этого происшествия было обнаружено почти два десятка ранее незамеченных мин, причём часть из них буквально в нескольких метрах от места затопления судна.
Против этой версии говорит «срок годности» мин. Взрыватели и датчики цели подобных немецких мин выходили из строя через несколько лет. Большая часть мин, которые обнаруживались при тралении в 50-е годы, уже была небоеспособной. Однако низкие среднегодовые температуры могли продлить «жизнь» мины на некоторый срок. Более того, такие случаи случались даже позже «Новороссийска». Так, в 1956 году на мине в Балтийском море подорвалось советское рыбоприёмное судно «Пенжино», то есть ничего невозможного в таком «сроке жизни» нет, особенно если мины устанавливались ближе к концу войны, а немцы покинули Крым только в 1944-м.
Диверсия
После распада СССР особой популярностью стала пользоваться версия о диверсии. Якобы итальянские «люди-лягушки» из подразделения подводных диверсантов под командованием итальянского аристократа Юнио Боргезе — Чёрного Принца (в российских источниках его упорно именуют Чёрным Князем, но это неточный перевод) не смогли смириться с тем, что итальянский корабль достался СССР, и провели блестящую спецоперацию. И вроде бы даже один почтенный дедушка из Италии эту информацию подтвердил. Но на деле всё оказывается значительно сложнее.
Во-первых, для столь серьёзной диверсии в мирное время необходим мотив. И он должен быть чрезвычайно убедительным, когда на кону стоит Третья мировая война. Отношения Италии и СССР были достаточно неплохими. Италия не входила в число главных советских врагов, там были сильные коммунистическая и социалистическая партии, которым не чинили особых препятствий. Словом, видимых причин для столь опасной, технически сложной и непредсказуемой операции у итальянцев не было.
Линкор представлял угрозу? Для Италии точно нет, она не рассматривалась в качестве главного противника. Для Британии или США? Если бы это было какое-то сверхмощное оружие, новейшая разработка – возможно. По факту, советский флот сильно уступал и американскому, и английскому и в случае конфликта был бы бессилен. А линкор без авиационной поддержки – просто удобная тренировочная мишень. Если учесть, что СССР имел всего один старенький линкор, нужно иметь очень богатую фантазию, чтобы предположить, что он снился в кошмарах американцам или англичанам.
Существует версия, что на линкоре планировалась установка ядерного оружия, поэтому, дескать, он и стал объектом диверсии. Возможно, чисто теоретически такие варианты и рассматривались. Но в качестве третьестепенных. Фактически же в те годы подходила к своему завершению программа межконтинентальных баллистических ракет, которая была не просто перспективнее, она была опаснее, чем сотня линкоров «Новороссийск», вместе взятых.
Отомстить за подорванный престиж? Это очень-очень сомнительно. Хотя бы потому, что никакого попирания престижа и не было. Итальянцы отдали США и Британии по новенькому линкору, которые те распилили на металлолом, и это не вызвало у итальянцев никаких протестов. Почему же они должны были негодовать из-за передачи СССР откровенного хлама, который они самолично де-факто списали ещё в 1942 году, в разгар войны с Британией за морское превосходство в Средиземноморье, когда каждый корабль был на счету. Если он не понадобился им даже тогда, значит, и после войны был не особо нужен. Да и какой престиж в обладании устаревшим полувековым линкором? Если бы итальянцы действительно этого желали, то ничто не мешало им отправить корабль на дно или серьёзно повредить перед передачей советской стороне. СССР был бы бессилен этому как-то помешать. Но корабль совершенно спокойно ржавел на стоянке 7 лет, и СССР его передали в таком состоянии, что понадобился пятилетний ремонт.
Говорят, лично Боргезе, как убеждённый фашист, не смог смириться с тем, что итальянский корабль плавает под советским флагом, и с группой верных товарищей самолично совершил диверсию. Но это как-то совсем уж невероятно. После войны Боргезе был в опале за его поддержку Муссолини после выхода Италии из войны. 4 года он провёл в тюрьме и в 50-е годы был в оппозиции и занимался написанием мемуаров.
Надо учесть, что даже в годы войны, когда его подводные диверсанты получали неограниченную поддержку правительства, им удалась лишь одна по-настоящему удачная операция в 1941 году (рейд на Александрию), да и то вся группа попала в плен, а линкоры удалось только повредить, но не затопить. Очевидно, что по собственной инициативе проведение такой диверсии, как подрыв линкора в чужом море, просто технически невозможно.
Чтобы сделать это, нужно было долгое время где-то тренировать группу диверсантов, нужно было в совершенстве знать акваторию, быть в курсе мест стоянок линкора (к слову, в тот день он пришвартовался не там, где планировалось), нужно знать режим охраны, а также необходимо, чтобы кто-то доставил пловцов к месту диверсии хотя бы на расстояние нескольких километров до цели. Затем пловцам надо было каким-то образом вернуться незамеченными обратно на корабль. Они должны были иметь не только надёжных агентов в Севастополе (к слову, он тогда был закрытым городом с особым режимом), но и базу где-то на советской территории.
Возможно ли всё это для небольшой группы людей без государственного финансирования? Очень маловероятно. Даже в условиях неограниченной государственной поддержки «людям-лягушкам» такие сложнейшие операции не удавались.
Кроме того, диверсантам надо было каким-то образом доставить взрывное устройство, мощность которого составляла не менее тонны в тротиловом эквиваленте. На себе каждый диверсант мог доставить — максимум — 10—12-килограммовую магнитную мину. То есть потребовалась бы как минимум сотня диверсантов-подводников, чтобы доставить нужное количество взрывчатки. Можно ли это было сделать в чужой акватории, без поддержки с суши, и при этом остаться незамеченными и спокойно уйти? Вряд ли. Даже в годы войны диверсионные группы были по 3—5 человек, и всё равно им не удавалось остаться незамеченными и спокойно уйти, если операции проводились против крупных судов, а не каких-нибудь рыболовных судёнышек или танкеров без охраны.
Конечно, можно вспомнить, что в военные годы итальянцы применяли т.н. майале — специальные торпеды, управляемые человеком. Но и они имели массу нюансов: дальность не более 4 миль, взрывной заряд около 250 кг. К тому же боеголовку полагалось крепить ко дну корабля специальными зажимами (которые не были обнаружены на «Новороссийске»). После войны на вооружении Италии состояло несколько аппаратов доставки боевых пловцов CE2F/X, которые, по сути, были усовершенствованными человекоторпедами, но даже они были способны доставить лишь 270 кг взрывчатки, то есть для взрыва советского линкора потребовалось бы как минимум 4 таких аппарата.
И все равно им предстояла невероятно сложная задача: незаметно подобраться через охраняемую территорию и заграждения к кораблю, который, вдобавок, пришвартовался немного не там, где полагалось, подобраться к кораблю надо было в условиях частого движения в районе (часть экипажа уходила на берег) и провернуть всю эту операцию буквально за несколько минут, поскольку между швартовкой корабля и взрывом прошло всего шесть часов, а пловцам нужно было время, чтобы добраться до цели, установить взрывчатку, и ещё несколько часов, чтобы успеть уйти незамеченными на достаточно большое расстояние.
При этом нетривиальной задачей был бы и последующий уход корабля незамеченным. В Чёрном море не разгуляешься, в любом случае придётся у всех на виду проходить через Босфор. На момент взрыва в Чёрном море находилось три итальянских торговых судна: два шли из Одессы к Босфору, ещё одно из Новороссийска. Все они были слишком далеко от взрыва, чтобы иметь к нему отношение.
Можно предположить, что диверсия была проведена силами сверхмалых подлодок. Такая успешная операция однажды происходила. В 1943 году три британские сверхмалые подлодки атаковали немецкий линкор «Тирпиц» и повредили его подводными минами. Однако ни о какой скрытности тогда речи не шло, подлодки немцами были обнаружены, просто линкор не успел сняться с якоря и был повреждён взрывами. К тому же такие лодки обладали малой автономностью и вести их приходилось на буксире других подлодок, а проходить через Босфор подлодкам нечерноморских держав запрещено. Кроме того, у итальянцев после войны просто не было сверхмалых подводных лодок, а лодки старой разработки времён войны не были способны осуществить подобную операцию.
Как же быть с признаниями старичка-ветерана? Во-первых, сам он никогда не утверждал, что участвовал в операции, а Боргезе, по его словам, последний раз видел за несколько лет до диверсии. Во-вторых, напрямую про итальянских диверсантов он не говорил, заявив, что гибель линкора, по его мнению, дело рук людей, которые не хотели, чтобы корабль перешёл к СССР. В-третьих, в истории было немало случаев, когда старички признавались в причастности к какому-то очень резонансному событию прошлого, но при первой же проверке выяснялось, что это неправда. Старичкам тоже бывает скучно, и они тоже имеют право на свои пять минут славы перед уходом.
Итог
Возможна ли такая диверсия? Чисто теоретически — возможна, но для этого потребовалось бы такое невероятное стечение обстоятельств, такое фантастическое мастерство и везение, какое бывает один раз на миллион случаев. И, безусловно, это была бы одна из самых великих диверсий, когда-либо произошедших в истории.
Надо признать, что версия с подводными диверсантами выглядит захватывающе, как в голливудских боевиках. Но более убедительной всё же выглядит скучная версия трагической случайности со старой миной. Во всяком случае, здесь приходится допустить лишь то, что в определённых условиях мина смогла «прожить» чуть дольше положенного ей срока, в чём нет ничего невозможного. Тогда как в случае с диверсией придётся допустить, что итальянцы осознанно были готовы к началу Третьей мировой войны исключительно из-за того, что хотели утопить ненужный им же самим старый корабль. И ради этого они организовали небывалую по своей эффективности и сложности операцию с участием сверхлюдей-диверсантов, которые в сложнейших условиях остались незамеченными и ни один из которых за 60 лет так и не похвастался, даже на смертном одре, подробностями этой супердиверсии.
Скорее всего, корабль подорвался на мине, и его вполне можно было спасти (сразу же отбуксировав), если бы не помешали несогласованные действия флотского начальства (которое было не в курсе проблем корабля с водонепроницаемостью) и противоречивые приказы командования, которые в итоге привели к гибели судна и шести сотен моряков, так и не эвакуированных, даже когда гибель судна становилась очевидной.
Евгений Антонюк
Историк
