1985 год. Обычный старт космического корабля с обычным экипажем на борту. Пятый полет Владимира Джанибекова и третий Виктора Савиных. Задача – состыковаться со станцией «Салют-7» и провести на борту ряд технических экспериментов и регламентные работы. Такова была официальная версия этого полета.
На самом деле в космос отправлялись смертники, которые должны были остановить падение неуправляемой космической станции. Или вместе с ней сойти с орбиты и сгореть в плотных слоях атмосферы. Только сегодня стало известно, какой катастрофы избежал мир весной 85-го. Неуправляемая русская космическая станция, американский челнок с Героем Советского Союза на борту, секретная программа Пентагона и политическая война в Кремле среди членов Политбюро ЦК КПСС… Эти пять факторов, сойдясь воедино, едва не стоили жизни полумиллиарду человек.
О том, что происходило на орбите Земли, о фактах, которые повлияли на спасение мира от уничтожения, и о героях, совершивших в космосе невозможное, наш рассказ.
11 февраля 1985 года на космической орбите происходит ЧП. Из-за неполадок в системе управления на беспилотном участке полёта потеряна связь с орбитальной станцией «Салют-7». Отказала автоматика подзарядки буферных батарей, станция обесточилась и полностью вышла из строя.
Неуправляемый космический дом, обжитый за 8 лет полёта десятью экипажами, остывает. И уже никто не может рассчитать, где он рухнет, и на кого упадут несгоревшие обломки. Дело чревато крупным международным скандалом.
И ещё одна опасность. Станцию могут захватить конкуренты по космической гонке вооружений и овладеть военными секретами. Как раз в это время Америка разрабатывает глобальную систему стратегической инициативы, знаменитую СОИ, которая способна уничтожать в космосе любые ракеты и спутники.
Уже через мгновение информация о происшествии на станции «Салют-7» попадает в американский космический центр НАСА в Хьюстоне. Начинается одно из самых острых противостояний между Америкой и Советским Союзом, которое чудом не закончится третьей мировой…
11 февраля 1985 года в 1:30 ночи президента США Рональда Рейгана разбудил телефонный звонок: «Господин президент, необходимо Ваше личное распоряжение», – произнёс голос в телефонной трубке.
Это был директор Агентства национальной безопасности генерал-лейтенант ВВС Фаурер.
В Белый дом не принято звонить по ночам, но ситуация была чрезвычайная: «С орбиты исчезла русская космическая станция».
«И что я должен сделать? – спросил президент. – Слетать в космос и найти её?»
«Нет, сэр, у нас есть другой вариант».
«На мысе Канаверал готовится к старту шаттл «Челленджер». Если мы перенесём запуск и пересчитаем орбиту челнока, мы найдём в космосе эту станцию, попытаемся снять её с орбиты и, если повезёт, вернём на Землю. Требуется Ваше распоряжение и поддержка прессы».
Письменных подтверждений – прямых указаний президента Соединённых Штатов о захвате в космосе русской военной станции – нет. Документы и вся переписка до сих пор под грифом «Совершенно секретно». Однако ближайшие события покажут: президент в том ночном разговоре всё-таки решится на безумный шаг и мир вновь окажется на грани катастрофы.
Для подмосковного Центра управления полётами потеря сигнала станции «Салют-7» особой тревоги не вызывает: с орбиты она никуда не денется, надо перезапустить вычислительные машины, и сигнал появится вновь. Экстренный доклад Правительству в ЦУПе решают не делать. Именно поэтому уже на следующий день всё руководство Центра управления полётами вызовут «на ковёр» к министру.
12 февраля 1985 года ведущие американские газеты выходят под заголовками: «Русская смерть из космоса», «Советская орбитальная станция летит на головы американцев».
В каком-то смысле это было правдой: неуправляемый «Салют-7» действительно может упасть в диапазоне от 51° северной широты до 51° южной. Причём, не только на Америку, но и на Европу и Японию.
В тот момент никто и не поймёт, что вся эта пропагандистская шумиха – начало реализации грандиозного плана «Похищение на орбите».
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «Весь период холодной войны СССР и США – это, конечно, весь период очень острого противостояния. Но начало 60-х годов (кубинский кризис) и начало 80-х годов – это, пожалуй, два самых напряжённых периода, когда мы действительно балансировали на грани войны».
Тогда Карибский кризис завершается компромиссом, и Советский Союз выводит ракеты средней дальности с Кубы, а американцы серьёзно уменьшают своё ядерное присутствие в Европе. Однако к 85-му году договорённости Хрущёва и Кеннеди уже серьёзно нарушены. Президент США Рональд Рейган вновь возвращает американские ракеты в Европу, как ответ на переброску 14-й Армии Советского Союза в Афганистан.
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «В начале 85-го года мы находились в таком состоянии, когда ожидали нападения в любой момент…».
Тогда же, в 85-м, американцы заявляют, что новая система Стратегической оборонной инициативы – СОИ – будет способна уничтожить на орбите любой спутник или ракету. Это означает только одно: мир на пороге «звёздных войн».
Был частью СОИ и американский космический грузовик шаттл, наш многоразовый «Буран» тогда ещё только испытывался.
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «…Нельзя было исключать и того, что, как в фантастических фильмах про Джеймса Бонда, откроется грузовой отсек, захватит наш спутник и космический корабль и утащит с орбиты».
Шаттл «Челленджер», готовый к старту на мысе Канаверал, и русская станция на орбите, потерявшая управление, – для американцев это совпадение как выигрыш по трамвайному билету. «Салют-7» можно спокойно разместить в грузовом отсеке шаттла размером 14 х 6 метров. Грузоподъёмность челнока – 27 тонн, масса «Салюта» – всего 20.
Станция остывала, её больше не контролировали. Ей не давали команд и не требовали повиновения. Она могла умирать, как ей хотелось. Когда температура внутри ушла «в минус», стали лопаться титановые трубопроводы. Вода, которая не успела замёрзнуть, выхлёстываясь из разломов, раскачивала «Салют» и застывала на кабелях и внутренних стыках водяными наростами. А потом на Солнце случились три вспышки, световой поток достиг внешней обшивки станции, ударил ветром в солнечные паруса её развёрнутых батарей. Всё больше раскручиваясь, станция начала свой ей одной понятный полёт.
Уже на четвёртом витке с момента исчезновения сигнала дежурные командного пункта Военно-космических сил обнаружили терпящий бедствие «Салют-7».
Валерий Рюмин (лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза): «Я был тогда руководителем полёта, я поехал в эту организацию, мы объяснили задачу и спросили, могут ли они нам помочь. Они сказали, что могут».
Единственной доброй вестью для Центра управления полётами был прогноз баллистиков. До неуправляемого входа в атмосферу – ещё 178 суток и 11 часов. Без четырёх дней – полгода. Этого времени вполне хватало на подготовку и корабля, и экипажа, который мог бы попытаться спасти станцию.
Однако через две недели возникает ситуация, которая резко меняет весь ход событий.
24 февраля, через 13 дней после потери управления станцией, на стол Министра обороны Советского Союза ложится докладная записка Главного разведывательного управления: «В состав нового экипажа космического челнока «Челленджер» включены два известных в СССР лётчика-космонавта: француза Патрик Бодри и его дублёр, Герой Советского Союза, кавалер Ордена Ленина и Ордена Трудового Красного Знамени, Жан-Лу Кретьен, досконально знающие станцию «Салют-7″».
Космонавтами французские лётчики Патрик Бодри и Жан-Лу Кретьен стали благодаря СССР. В знак советско-французской дружбы и в пику американцам они были приглашены в Москву для участия в международной космической экспедиции.
«Блистательные лётчики, продолжатели советско-французского братства Великой Отечественной эскадрильи «Нормандия – Неман» в космосе!» – так писали в газетах. «Первый в истории советско-французский экипаж, покоряющий Вселенную!»
В 1982-м в космос на орбитальную станцию «Салют-7» вместе с Владимиром Джанибековым, командиром экспедиции, полетел Жан-Лу Кретьен. Патрик Бодри тогда был его дублёром.
У американской орбитальной миссии 85-го года их роли меняются: Жан-Лу Кретьен назначен в состав дублирующего экипажа, Патрик Бодри – основного.
Патрик Бодри (французский астронавт): «Этот полёт должен был быть в феврале 85-го года на «Челленджере»».
Сумеет ли «Челленджер» снять с орбиты станцию «Салют-7» и доставить её на Землю? На этот вопрос однозначно не могут ответить даже сами конструкторы станции.
Виктор Благов (заместитель руководителя полётов ЦУП, 1985-2006 гг.): «В глубоком принципе, конечно, эти проблемы технически решаемы, но для этого надо много времени, нужно разработать методику, потом затратить много времени, затратить много денег».
Деньги у американцев есть. Ну а в случае удачи – выигрыш оправдывает все затраты. О русском космосе можно просто забыть. Плюс технологии, которыми владеют Советы и которые так и не появились у Америки.
Для Советского Союза перехват станции грозит не просто международным конфликтом.
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «Ну, конечно, захват американцами нашего космического корабля был равнозначен началу ядерной войны. Это то же самое, что американская атака на нашу ядерную подводную лодку и наоборот».
И тогда на экстренном заседании генеральных конструкторов и правительства принимается решение: быстро формировать самый опытный экипаж спасать станцию, заодно спасать и страну.
Однако на подготовку советского корабля и экипажа надо как минимум три месяца. А шаттл «Челленджер» в этот момент уже начинают выводить на стартовый стол.
Это была катастрофа.
Но тут происходит событие, которое меняет не только планы американцев.
Хроника: «10 марта 1985 года в 19 часов 20 минут после тяжёлой болезни скончался Генеральный секретарь Центрального комитета КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Константин Устинович Черненко».
Начало 80-х в Советском Союзе называли пятилеткой пышных похорон. 1982 год – умирает Леонид Брежнев. В 83-м – Юрий Андропов. В марте 85-го – Константин Черненко.
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «Конечно же, смерть в течение трёх лет руководителей государства – это отнюдь не укрепляло имидж нашей страны».
Хаос, который царил в руководстве СССР после смерти Андропова, к февралю 85-го достигает апогея. Все понимают: до смерти очередного генсека – считаные дни. В Политбюро уже идёт неприкрытая борьба за власть, и американцам об этом известно.
На этом фоне похищение на орбите – реальность, граничащая с большим риском и колоссальными техническими сложностями, но реальность. В феврале 1985-го никто из руководящего состава СССР не возьмёт на себя ответственность за нанесение ядерного удара по США. Смерть Черненко в корне меняет ситуацию.
Реакцию Советского Союза на действия американцев теперь просчитать невозможно.
10 марта 1985 года в полдень по местному времени информация, что Генеральный Секретарь ЦК КПСС Константин Черненко умер, приходит в Вашингтон. До старта «Челленжера» – несколько часов.
Сергей Рогов (директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН): «Над Черненко смеялись, но советскую военную мощь боялись и боялись по-настоящему, и было чего бояться».
Томас Грэхем (американский дипломат): «Несмотря на нервозность США в Вашингтоне, в Москве в СССР в то время, с другой стороны, и в нашем руководстве, и вашем руководстве всё-таки были рациональные люди. И понимали всю ответственность таких шагов».
В тот же день 10 марта 1985 года американцы отменяют старт «Челленджера» и переносят его на конец апреля. Официальная причина – технические неполадки.
Патрик Бодри (французский астронавт): «Было так много проблем, что, в конце концов, американцы просто аннулировали этот полёт».
Перенос старта «Челленджера» даёт Москве шанс. У Центра управления полётами появляется возможность опередить американцев и отправить на орбиту экипаж спасателей.
Звёздный городок. Космонавты-спасатели. Их готовят для русского космического челнока «Буран». В отряде – лучшие из лучших. Лётчики истребительной авиации, лётчики-испытатели. Они осваивают технологии для специальной программы: доставку на орбиту космических станций и спутников, их ремонт и возврат на Землю, переход с орбиты на орбиту при помощи двигателей корабля.
Валерий Рюмин (лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза): «Мы, конечно, рассматривали всякие экзотические варианты: взять станцию, куда-то положить в отсек «Бурана” или не «Бурана»; «Буран» в то время готовился…».
Готового «Бурана» пока нет, он ещё испытывается, но есть люди, знающие весь алгоритм новой программы. Как потом скажет Владимир Джанибеков, «мы спали и видели эту работу».
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Мне снилось пару раз, что я ремонтирую что-то в космосе, что я лечу и ремонтирую… Как в гараже. Инструмент у меня, и я там что-то делаю».
Достроить «Буран» за полгода нереально. К тому же для него нет готовой ракеты. И тогда под орбитальную операцию спасения в авральном режиме переделывают штатный корабль «Союз».
Но главное – командир операции. Для такого полёта требуется человек с огромным опытом. В отряде космонавтов – это Владимир Джанибеков. Однако своим четвёртым полётом в космос в 1984 году он фактически завершил свою лётную карьеру.
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Состоялось заседание большого технического совета, и Алексей Архипович Леонов уже ночью, в пятницу, приехал в Звёздный, зашёл в дом и сказал, что, мол, Володя, вот такой расклад – согласился бы? Я, не раздумывая, сказал «да»».
На том же заседании решают: бортинженера командир корабля выберет сам. Джанибеков размышляет недолго. Бортинженером будет Виктор Савиных, он действительно лучше всех знает станцию. А ещё он лучше всех знает Джанибекова.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Мы очень хорошо знали друг друга, знали все возможности каждого, и поэтому не надо было психологически подбирать экипаж, он был готов».
Был, правда, нюанс, о котором они предпочитали не говорить. Космонавты прекрасно понимали непредсказуемость полёта. Фактически они добровольные смертники с билетом в один конец.
Однако к погибшему «Салюту» они всё равно придут не первыми.
Станция медленно снижалась. 16 рассветов и 16 закатов, которые она встречала и провожала каждые сутки, стали приходить быстрее. Ей ничего не мешало, станцию никто не беспокоил.
Но ранним апрельским утром на неё сверху легла незнакомая тень. Она увеличивалась и закрывала Солнце. Это была тень огромной белой птицы с чёрным брюхом. Однажды станция её уже видела, но тогда птица не подлетала так близко. Под этой тенью обшивка станции начала сжиматься от холода.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Я смотрел свои архивы много раз и никогда не видел фотографии, снятой в космосе, седьмого «Салюта» перед тем, как мы на него пришли. И вот не так давно мне один из филателистов Соединённых Штатов Америки прислал три таких фотографии. Это действительно тот самый «Салют», на который мы летели, и здесь написано «Мёртвый «Салют-7″».
Сделано в США. Издательство, год, копирайт. Как считают эксперты, фотоснимок на открытке сделан с шаттла «Челленджер», который отправился на орбиту 29 апреля 1985 года в 16 часов 02 минуты 18 секунд среднеевропейского времени.
Сергей Сергеев (специалист-баллистик Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры): «Судя по данным, которые есть за этот период, американцы к этому готовились заранее. В принципе, можно сказать, что они готовиться начали, планировать, с момента запуска «Салюта-7″».
Первый раз «Челленджер» полетел на орбиту «Салюта» ещё в октябре 1984-го. Тогда он забрал из космоса небольшой спутник-шпион. Это был очередной этап программы поиска и снятия с орбиты неуправляемых объектов.
Апрельский полёт шаттла завершал эту секретную программу манёвром на сближение с объектом большой массы. Расхождение орбит станции «Салют-7» и «Челленджера» в том полёте составляло 1,7°.
Сергей Шаевич (директор программы МКС ГКНПЦ им. М.В. Хруничева): «То, что они были запущены на эту орбиту, а могли оказаться именно на орбите 51°, вопросов нет. У них достаточно было топлива, пару тонн, для маневрирования».
Сергей Сергеев (специалист-баллистик Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры): «В нужный момент, оптимальный, пролетая один из узлов орбиты, даётся импульс и плоскость орбиты совмещается».
Апрельский полёт шаттла «Челленджер» и был тем самым третьим завершающим этапом поиска крупных объектов на орбите.
Виктор Благов (заместитель руководителя полётов ЦУП, 1985-2006 гг.): «Взять чужой корабль, например, с солнечными батареями, с антеннами, с торчащими во все стороны, – это очень страшно сложная проблема. Станцию надо «чисто побрить». Вторая проблема – надо положить на стапель (cargo bay) у шаттла и закрепить эту 20-тонную махину».
В грузовом отсеке «Челленджера» устанавливается космическая лаборатория «Спейслаб» (SpaceLab). С её помощью можно фиксировать всё, что происходит с «Салютом». И вплоть до заклёпок изучить все крепёжные узлы станции и внешние оснащения. После этого полёта американцы полностью готовы взять в космосе русскую станцию на абордаж.
Сергей Сергеев (специалист-баллистик Центра эксплуатации объектов наземной космической инфраструктуры): «Космический абордаж – это всё-таки жаргонное слово. С точки зрения теории космических полётов – это операция «Встреча на орбите», одна из разновидностей, которая описывается одними и теми же уравнениями движения, используются те же алгоритмы наведения, как и при стыковке к Международной космической станции».
Масса и размеры «Спейслаб» почти совпадают с массой и размерами «Салюта». Возвращаясь с высокой орбиты с такой полезной нагрузкой по специально просчитанной баллистической траектории, «Челленджер» фактически отрабатывает посадку с «Салютом» на борту.
В истории космонавтики никто и никогда не выполнял дальнего подхода к неуправляемому космическому телу. Не было у космонавтов и технологии поиска подобных объектов. Выстроить алгоритм такой работы можно только увидев станцию.
Но чтобы её увидеть, нужно либо фантастическое везение, либо идеальный расчёт. А скорее, и то и другое вместе.
Корабль «Союз», который должен идти на поиски станции, не может совершать серьёзных манёвров на орбите. Он просто возит на станцию экипаж по просчитанной траектории и возвращает его на Землю. Джанибекову и Савиных предстояло научить эту машину совсем иному способу существования в околоземном пространстве.
Внешне «Союз Т-13» от других кораблей отличался мало. Все изменения касались внутренней части.
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Вот ручки, а здесь ещё две, и тумблер, который переключает управление на эту пару».
Со штатного «Т-13» конструкторы сняли всё лишнее, добавили ёмкости для воды и топлива. Учитывая, что стыковаться придётся фактически на ощупь, на иллюминатор поставили лазерный дальномер и прибор ночного видения. Чуть ниже закрепили дублирующее управление кораблём. И всё равно до конца никто так и не понимал механизм стыковки без каких-либо ориентиров.
«В соответствии с программой исследования космического пространства 6 июня 1985 года в 10 часов 40 минут московского времени в Советском Союзе был осуществлён запуск космического корабля «Союз Т-13». Программой полёта предусматривается проведение совместных работ с орбитальной станцией «Салют-7″».
На официальное сообщение ТАСС, опубликованное во всех газетах Советского Союза, в тот день обратили внимание только специалисты. Очередной запуск очередного космического корабля. И только профессионалы знали: поставленная перед экипажем задача – на грани возможного.
Валерий Рюмин (лётчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза): «Станция была мёртвая. Она не могла реагировать, система управления не работала, ничего не работало. Надо было, по сути дела, на «Союзе» подойти к булыжнику и попытаться с ним состыковаться».
Попытаться состыковаться… Попытаться перейти в станцию… Попытаться установить причину потери связи и, если возможно, восстановить комплекс… Но сначала станцию надо хотя бы найти.
Когда внутри станции всё замёрзло, станция успокоилась. Только ленивое кружение вокруг продольной оси. Она уже почти четыре месяца была свободной. Она ещё жила собственной, не навязанной с Земли жизнью. Как только она выходила на солнечную сторону, сквозь закрытые иллюминаторы внутрь начинали пробиваться тонкие яркие лучи. Станция даже подставила Солнцу левый бок – так лучей было больше. Она свободно плыла, приближаясь к Земле и всё больше ощущая её притяжение.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Мы ждали в том иллюминаторе, где она должна была появиться. И она появилась. Маленькая звёздочка. Мы поняли, что это не звезда, мы поняли, что это не планета, мы поняли, что это станция».
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Она «села» на Луну. Буквально – Луна, и сверху сидит станция».
Маленькая звёздочка, но не звезда. Она всё разгоралась и разгоралась и была ярче, чем все звёзды и планеты.
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Станция была в правом иллюминаторе, как и предполагалось, и был хороший ориентир – Луна».
Началось сближение. «Салют» надо было догонять. Чтобы прицелиться, поймать станцию в визир и получить точные параметры – всего несколько секунд, без права на ошибку. Дальше – опять в режим прямой видимости.
Хроника:
– Заря, Заря, я Памир-2, как меня слышно, приём.
– Удаление 1,5 км, продолжаем сближение, самочувствие в норме.
Полтора километра – лишь формальная дистанция. Реально – между космическим кораблём «Союз Т-13» и орбитальной станцией «Салют-7» по-прежнему пропасть. Пропасть неизвестности.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Раньше мы стыковались таким образом: в машину корабля закладывается определённые данные о наличии станции на орбите, и машина ведёт тебя к станции. Выдаются импульсы, и в автомате мы подходим к станции. Здесь же этого не было».
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «А чего там сложного? Я умею это делать, это моё ремесло. Вот мне сложно уголь добывать: я когда в шахту спустился – однажды меня погрузили ребята в Луганской области – мне страшно там стало. Здесь герои настоящие работают, вкалывают!»
Хроника: «Расстояние 200 метров, сближение идёт с небольшой скоростью, 1,5 м/с. Скорость вращения станции в пределах нормы. Гасим скорость».
Только на этом расстоянии они поняли – станция развёрнута к кораблю нерабочим стыковочным узлом. Стыковка в штатном режиме невозможна, её надо отменять.
Земля, тем не менее, предложила попытаться. Но если неудача, то провал миссии, спуск с орбиты, и «Салют», падающий на головы землян.
Экипаж решает облететь станцию. Но это только в фантастических фильмах космические корабли маневрируют, как истребители в небе. В реальности – они летают по прямой, лишь корректируя свою траекторию. Манёвр такой сложности, как облёт станции, при неудаче грозил не только провалом миссии, но и гибелью экипажа.
После долгой паузы Земля соглашается с решением командира. И опять без права на ошибку.
Виктор Благов (заместитель руководителя полётов ЦУП, 1985-2006 гг.): «Главное – не потерять визуально из виду станцию. Если вы её видите, вы контролируете свои действия. Вы понимаете, с какой скоростью облетаете, в какую сторону… И, конечно, стыковаться вручную – это сама по себе проблема, достаточно сложная, требующая навыков, внимательности…»
Хроника: «Рассогласование корабля и станции в допуске. Угловые незначительные. Нормально идёт управление. Есть касание. Есть мехзахват».
Исторический момент в развитии пилотируемой космонавтики. Он войдёт во все мировые учебники. Ручные стыковки были и до этого, и после. Однако никто никогда, кроме экипажа Владимира Джанибекова и Виктора Савиных, так не стыковался в космическом пространстве к тому же с неуправляемым объектом.
Успешную стыковку зафиксировали и в Хьюстоне, хотя она ничего не гарантировала. Поэтому на мысе Канаверал продолжали готовить к старту очередной челнок «Дискавери».
В составе экипажа – по-прежнему лётчик-космонавт Патрик Бодри, досконально знающий «Салют-7». И одно свободное пилотское кресло. Ведь русские не справятся со станцией, и в катастрофе, которая неминуемо случится, выживет только один космонавт. Тот, кто будет страховать. И тогда на орбиту поднимется американский челнок, заберёт неуправляемый «Салют» и, возможно, спасёт русского космонавта.
Две из поставленных Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных задачи выполнены. Но впереди – самое главное: выяснить, что же произошло с «Салютом». Для этого в него необходимо зайти.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Действительно, мы с горечью подумали о том, что этого дома, на котором жили предыдущие экипажи, не стало. Если на Земле сгорает дом – это трагедия. Так и тут. Для нас это было, в первую очередь, потеря этого дома, и в то же время, потеря лаборатории».
На Земле больше всего опасались разгерметизации. Если на станции космический вакуум, экипажу придётся сводить её с орбиты. Запасов воздуха на корабле просто не хватит, чтобы заполнить весь «Салют».
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Мы открывали клапан и проверяли, падает ли там давление или нет».
Следующие мгновения должны определить судьбу всей экспедиции. Первый поворот заглушки клапана. Стрелка манометра неумолимо ползёт вниз. Мучительное ожидание и тонкий свист уходящего воздуха. Ещё несколько секунд, и клапан придётся завернуть, задраить переходные люки и начать операцию по уничтожению «Салюта».
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Поначалу насторожились, потому что уж очень быстро стрелка манометра дрогнула в сторону снижения. Но затем этот ход замедлился, и по ушам ударило, стало как-то понятно, что там холодно, наверное, поэтому и давление низкое».
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Когда мы выравняли давление между станцией и кораблём, можно было открывать люки. Мы уже в переходном отсеке поняли, что нет электроэнергии. И вот мы сюда вплыли – тишина жуткая, темно и холодно».
Космонавты молчали. Молчала и станция. Казалось, космический дом мёртв.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Знаете, как детективном фильме, летают два космонавта в темноте с фонариками, ничего не работает – сюжет для какого-то блокбастера…»
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Я представил себе глубокий погреб где-то в пустыне Каракум. Ночью. Потому что сухо, холодно. Я из тех краёв, я знаю, что такое сухой холод».
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Значит, что мы сделали: подплываем сюда к иллюминатору, открываем крышку – и столб света: мы как раз находились на солнечной стороне орбиты… Пылинки летают, красивое зрелище… И всё…»
Предварительный осмотр завершён – «Салют-7» полностью обесточен. Замёрзли все системы, не работает система регенерации воздуха. В самой станции -7°. Запаса воды и воздуха на 5 суток. За это время экипаж должен прозвонить все электрические цепи «Салюта», зарядить аккумуляторы и оживить автоматику. Только тогда на станции появятся тепло, свет и чистый воздух. Ну а дальше – надо заняться ремонтом.
Станция с пристыкованным «Союзом» была смертельной ловушкой. Как только спасатели подадут тепло и зажгут свет, лёд растает, станция обрушит на них потоки воды, замкнёт электропроводку. А потом избыток кислорода – и пожар, в котором погибнет экипаж спасателей. А станция продолжит свой полёт и, войдя в плотные слои атмосферы, просто вернёт Земле тех, кто научился с такой лёгкостью преодолевать гравитацию.
В Америке продолжали ждать. В Хьюстоне понимали, когда русские космонавты проникнут на замороженную станцию, события будут развиваться с угрожающей быстротой. Короткое замыкание выведет из строя не только системы станции, но и все системы корабля, на котором экипаж спасателей прибыл на «Салют-7».
Подобный ход событий американцам уже был известен из опыта работы со своей орбитальной станцией «Скайлаб», которая погибла ещё в 1979 году. Тогда по схожим причинам американцам не удалось её спасти. В НАСА уверены: реанимировать такой объект в такой ситуации нереально.
Американцы продолжали готовиться к полёту. В запасе оставалось 10 дней. Тот срок, которого русским должно было хватить либо выполнить свою миссию, либо погибнуть.
А из высоких кабинетов уже заявили о героическом экипаже Джанибекова – Савиных, об аварии на станции и серьёзных неполадках, которые уже устранены. Мир ждал, когда героев покажут. Для начала – по телевизору.
Особенно этого ожидали американцы. На стартовом столе на мысе Канаверал по-прежнему стоял шаттл «Дискавери».
Репортаж с орбиты со станции «Салют-7» нужен был срочно.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Было принято решение, что нас надо показать, первый телерепортаж сделать. За столом, в костюмах, в шапках сидим… Рюмин говорит – дыхните, ага, воздух не очень хорошо виден, в общем, нормально. Говорит – вы шапки-то снимите, ребят, вас надо народу показать, что нормально у вас всё».
Это интервью, сделанное в первые дни после стыковки, в Гостелерадио нещадно порезали по политическим и стратегическим мотивам.
А вот как всё было на самом деле.
Съёмки Центра управления полётами 10 июня 1985 года, 12:00: «Ну-ка, дыхните так, дыхните. Это не видно, отлично. Теперь вы можете снять шапки и одну минуту без шапок постоять. Потому что мы должны всё-таки вас показать без шапок».
Всё случилось, как предсказывали эксперты НАСА. Кроме одного. Короткого замыкания не было. Джанибеков и Савиных не стали подавать на станцию электричество. Космонавты просто развернули её кораблём, чтобы она максимально прогрелась Солнцем. Вот тогда начался кошмар.
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «После того, как стала плюсовая температура, весь лёд, который был вокруг, растаял. Это был самый страшный момент в жизни на станции. Потому что вся станция покрылась тонкой плёнкой воды. По стенке так стукнешь, а оттуда брызги…»
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Открыл панели и только туда полез, света было мало, в принципе, я и не смотрел глазами, и погрузил руку прямо в воду. Весь вот этот объём – одна вода».
Ледниковый период сменился всемирным потопом.
Владимир Джанибеков (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Короче, пошли в ход тряпки. А какие тряпки? Их не так много на станции. Полотенца, салфетки – их уже нету. Костюмы начинаешь раздирать. Бельё сначала, потом костюмы. Я достаю упаковку Светланы Евгеньевны Савицкой. Я это помню. Светочка, извини, пожалуйста, я бы вернул тебе вот этот красивый наряд, но я вынужден использовать его не по назначению».
Им оставалось только ждать прихода грузового корабля и делать максимально возможное для спасения станции. Они всё время повторяли Земле – не забудьте про тряпки, нам нужны тряпки!
Виктор Савиных (дважды Герой Советского Союза, лётчик-космонавт СССР): «Все панели были вскрыты, практически все. Когда ремонтировали, был такой хаос! Всё летало! Дня два нам или три выделили, чтобы мы всё поставили на место».
Телевизионный репортаж с орбиты о русских космонавтах, реанимировавших мёртвую станцию «Салют-7», прошёл по всем каналам американского телевидения.
А ещё через пять дней в торжественной обстановке с мыса Канаверал транслировался запуск шаттла «Дискавери» с первым французско-арабско-американским экипажем на борту.
На борт челнока были загружены четыре мексиканских спутника связи. Перед экипажем стояла задача провести серию сложных экспериментов в космосе и благополучно вернуться на Землю. В бортовых машинах шаттла была заложена обычная программа выхода на привычную для астронавтов низкую орбиту.
Патрик Бодри (французский астронавт): «Я знал, что Джани Володя летал, но я не знал, почему он летал. Я не знал свою миссию, я не знал свою работу».
Как считает Патрик Бодри, правду о том, что происходило в 1985 году, мы вряд ли узнаем. И даже если узнаем и у нас на руках окажутся все документы, подтверждающие именно такое развитие событий, это всё равно ничего не изменит.
Сегодня важно лишь одно: на Земле живут два человека, спасшие в космосе свою страну.
Послесловие
Ещё шесть лет после экспедиции спасения станция «Салют-7» продолжала работу. А в 1998 году история с полётом на орбиту спасателей и срочным стартом шаттла получила неожиданное и даже комичное продолжение.
Кадры из фильма «Армагеддон», 1998 год, США.
Та самая видеоплёнка с записью Савиных и Джанибекова, снимающих перед камерой полосатые шерстяные шапочки, попала в руки американских продюсеров. И на экранах всего мира появился фильм «Армагеддон» с мужественным спасателем Брюсом Уиллисом. А Джанибеков и Савиных стали одним космонавтом – небритым русским мужиком в устрашающего размера валенках и шапке-ушанке со звездой во лбу, кувалдой ремонтирующим орбитальный комплекс.
Знающие посмеялись. А незнающие обиделись. Вот такая история.
