Имя Петра Войкова, как правило, всплывает в связи с обсуждением его причастности к расстрелу царской семьи. Между тем его биография полна белых пятен и вообще малоизучена. Зато в подробностях известны обстоятельства его смерти. Хотя мало кто задумывается над тем, что убийство полпреда Войкова фактически поставило СССР на порог войны.
Убийство посла — явление в дипломатии экстраординарное и очень опасное для межгосударственных отношений. Следствием его может стать все, что угодно, — от ноты протеста до объявления войны. Дипломатов тщательно охраняют, их передвижения засекречены — просто так посла не убьешь. И тем не менее — случается.
Проверка «на вшивость»
В апреле 1923 года в Лозанне (Швейцария), после небольшого перерыва, открылась международная конференция, посвященная итогам Первой мировой войны. От Советского Союза на нее приехал советский полпред в Италии Вацлав Боровский. 10 мая 1923 года в ресторане отеля «Сесиль» Боровский был застрелен, а также ранены два его помощника. Убийцей оказался белоэмигрант, русский офицер и швейцарский гражданин Морис Конради. Сделав свое дело, он спокойно сдался в руки полиции.
По версии Конради, он решил убить кого-нибудь из видных советских дипломатов, чтобы отомстить за погибших во время Гражданской войны родных. Сперва поехал в Германию, охотясь за Чичериным и Красиным, а когда с ними не вышло, остановился на кандидатуре Воровского.
Казалось бы, с правовой точки зрения дело совершенно ясное. Однако защищавшие Конради адвокаты решили превратить процесс в «суд над большевизмом» и преуспели в этом. На суде выступили около 70 свидетелей, живописавших «ужасы Советов», реальные и вымышленные. В итоге присяжные Конради оправдали, а пресса оправданию поаплодировала.
Прецедент был опаснейший. Если СССР не отреагирует на приговор так, чтобы никому впредь неповадно было, то советских дипломатов начнут отстреливать, как кроликов. В Москве это понимали. Местью Конради даже не заморачивались — через несколько лет тот помер где-то в Африке, без всякого участия ОГПУ. А вот на страну, где оправдали убийцу дипломата, кара обрушилась жесточайшая: тотальный бойкот. Были разорваны все советско-швейцарские государственные торговые отношения и запрещены частные. Советский Союз отказывался от участия во всех международных мероприятиях на территории Швейцарии, запрещал въезд для всех швейцарских граждан, не принадлежащих к рабочему классу.
Случившееся не понравилось и дипломатическому миру. Большевиков там любили не больше прочих. Но не было никакой гарантии, что завтра какой-нибудь коминтерновец не убьет кого-либо из них. А Москва, ссылаясь на швейцарский прецедент, потребует оправдания убийцы — мстителя за «ужасы капитализма».
Эмигранты, даже самые крутые и страшные, поневоле должны дружить с властями страны пребывания. Так что несколько лет «мстители за Россию» обходили советских представителей стороной. Но 7 июня 1927 года в Варшаве был убит полпред СССР в Польше Петр Войков.
Выстрелы на вокзале
7 июня через Варшаву ехал на Родину советский диппредставитель в Лондоне Аркадий Розенгольц. Между его прибытием в Варшаву и поездом на Москву должно было пройти около часа. Войков встретил Розенгольца, они посидели в вокзальном ресторане и направились к московскому поезду. Тут-то и возник на их пути 19-летний житель города Вильно Борис Коверда. Юноша разрядил в полпреда револьвер (позднее выяснилось, что в цель попали две пули). Розенгольц спрыгнул на пути, а Войков, прислонившись к вагону, начал отстреливаться. Упал он, лишь когда жандармы схватили террориста.
Войков умер через час после покушения. Коверду судили через две недели. Участия советских представителей в следствии не допустили — хотя рассказ юного боевика не лез ни в какие ворота: он уверял, что совершил все один и без всякой подготовки (надо полагать, потому и не допустили). В ход пошла все та же версия о мести за страдающий русский народ, так блестяще оправдавшая себя в Швейцарии. Но — не прокатило. Несмотря на крайнюю молодость, террорист был приговорен к пожизненному заключению. Советскую сторону это, в общем, удовлетворило.
Борис Коверда вышел на свободу через 10 лет и умер в 1987 году в США. Даже на склоне лет он так и не рассказал, кто послал его на преступление, и как все обстояло на самом деле. Впрочем, «юноша бледный со взором горящим» — это классика террора. Они всегда за что-то мстят и всегда в одиночку. Естественно, им никто и никогда не верит. В Москве и без помощи варшавской полиции знали, кто стоял за убийством.
Игры консерваторов
В 1927 году резко ухудшились советско-британские отношения. Причина была почти анекдотическая. Идя в 1924 году на выборы, британские консерваторы использовали в предвыборной борьбе так называемое «письмо Коминтерна» английским коммунистам директиву о создании партийных ячеек в армии и на флоте и о подготовке вооруженного восстания. Письмо было, естественно, фальшивое. (Нет, саму революционную работу Коминтерн, конечно, вел, но таким идиотизмом, как рассылка методичек, никогда не страдал.) Выборы тори выиграли.
В 1926 году произошло очередное обострение «рабочего вопроса» в Британии — всеобщая политическая стачка, в которой участвовали несколько миллионов человек. Естественно, и она была объявлена «происками коммунистов». Однако второе «письмо» запустить в прессу правительство не рискнуло, решив поискать подлинные доказательства «подрывной деятельности Советов».
Сперва последовала серия налетов на советские диппредставительства и дипкурьеров в Китае. Военный штаб Китая опубликовал захваченные там документы. Большого впечатления в Европе они не произвели. Для европейского обывателя Китай находился где-то неподалеку от Луны. Ну а не обыватели прекрасно знали, что англичане оперируют в тех краях с помощью пушек, так что не им учить большевиков морали.
Тогда упорные британцы нанесли удар уже в Лондоне. 12 мая по личному распоряжению министра иностранных дел Джозефа Чемберлена полиция устроила обыск в помещении советского торгового представительства «Аркос». Часть документов сотрудники торгпредства успели уничтожить, но все же трофеи оказались весомыми. 26 мая были официально опубликованы документы, захваченные или будто бы захваченные (в таких случаях подлинность всегда под вопросом) в Лондоне и Пекине. На следующий день последовал разрыв дипломатических отношений. Правда, 23 мая в газете The Manchester Guardian была опубликована статья о том, что пресловутое «письмо Коминтерна» является фальшивкой, изготовленной в Берлине, что изрядно обесценило всю интригу.
Выполнив задуманное, британцы утихли. И тут последовал ответ. Уж что-что, а «гнать волну» советское правительство умело.
Наш ответ Чемберлену
Уже 31 мая в Москве огласили информацию о раскрытой ОГПУ «диверсионной группе Чайта», опиравшейся на посольство Великобритании. А на следующий день, 1 июня, ЦК ВКП (б) объявил, что страна находится в состоянии военной опасности. Вот и гадай, что там британские агенты порассказали на допросах.
Готовился к надвигающейся войне Советский Союз очень громко. В качестве предполагаемого противника назывались небольшие приграничные государства — так называемые лимитрофы. По отдельности каждое из них в военном отношении было слабее СССР, но суммарно они по мощи превосходили его. Тем более что Красная армия в то время была практически небоеспособна. СССР дал понять, что эти государства, подстрекаемые Англией, в любой момент могут начать войну, чем вызвал во всем мире горячую волну сочувствия простого народа. Тот факт, что сама Британия воевать с Советским Союзом не могла, а еще помнившие Гражданскую войну лимитрофы не испытывали ни малейшего желания снова сюда соваться, уже никого не волновал.
Несколько обалдевшее от такого поворота дел «мировое сообщество» потребовало от британцев объяснений. 16 июня в Швейцарии, на совещании МИД четырех государств (Великобритании, Германии, Франции и Японии) Чемберлен заявил, что представляемое им правительство не собирается впутывать в русско-британские дела другие страны, да и само идти с «крестовым походом» против большевиков не намерено. Чего, собственно, и добивалась Москва.
Впрочем, политики всего мира и так прекрасно понимали, что перед ними разворачивается шоу. Но была сила, которая восприняла происходящее всерьез.
Великая надежда «крестоносцев»
Еще в Женеве выяснилось, что соучастником Конради, помогавшим ему в выборе жертвы, являлся некий Аркадий Полунин, тесно связанный с лидерами белой эмиграции Врангелем и Кутеповым. К 1927 году оба эти деятеля стояли во главе созданного ими эмигрантского Русского общевоинского союза (РОВС). Это было что-то вроде «белой армии в изгнании» — военизированная структура, ориентированная на борьбу с Советами. Короче говоря — те белогвардейцы, которые так и не закончили Гражданскую войну. Когда начались провокации в Китае, ровсовцы решили — пора!
В марте 1927 года в Териоках (Зеленогорск), формально на территории Финляндии, но на самом деле рядом с Ленинградом, фактический руководитель РОВС генерал Кутепов провел совещание с членами своей боевой организации, на котором заявил, что надо немедленно приступить к террору против СССР. В апреле он отдал соответствующий приказ. И покатилось…
31 мая в СССР через финскую границу проникла группа террористов — та самая знаменитая Захарченко — Шульц со товарищи, которая была прославлена фильмом «Операция «Трест»». 3 июня они пытались подложить бомбу в общежитие ОГПУ, 6 июня — бросили бомбу в бюро пропусков на Лубянке. 7 июня — еще один теракт, на сей раз успешный: в Ленинграде террористы устроили взрыв в помещении партклуба на Мойке. Результат — 35 пострадавших. В Минске от рук диверсантов погиб начальник белорусского ОГПУ Иосиф Опанский. В июле на советско-латвийской границе была задержана группа террористов-белоэмигрантов. 21 августа на советско-финской — два террориста, на следующий день — еще два…
Во второй половине 1927 года только РОВС провел более двадцати крупных терактов и пограничных столкновений на европейских границах Союза. Это при том, что, как писал барон Врангель начальнику 2-го отдела РОВС генералу фон Лампе, «попались на удочку ГПУ почти все организации…» И это не считая индивидуального террора.
В эту деятельность убийство советского посла вписывается прекрасно, более того — обретает смысл. Кстати, 2 сентября произошло еще одно покушение — какой-то белогвардеец в здании полпредства пытался убить поверенного в делах СССР в Польше, однако дипломат был начеку и сам застрелил нападавшего.
Польша в то время являлась для СССР «наиболее вероятным противником», и любое шевеление там настораживало советское правительство всерьез. Особенно после того, как наши предложения заключить с Польшей пакт о ненападении встретили отказ. В конце концов, если охота пострелять, мало ли в Европе советских дипломатов? Но почему-то дважды покушаются именно на наших представителей в Польше, отношения с которой и так висят на волоске. Что это, если не провокация войны?
Нет, конечно, СССР не стал бы сам объявлять войну Польше — но в столь напряженной обстановке кто-то мог просто ошибиться и нечаянным движением порвать волосок.
Маршал Пилсудский, несмотря на всю нелюбовь к России и к СССР, был очень прагматичным политиком, войны с гигантом-соседом категорически не хотел и ошибки швейцарцев не повторил. Но планировавшие теракт «крестоносцы» этого либо не понимали, либо не учитывали.
Странные мемуары
Войкова принято называть одним из участников убийства царской семьи.
Однако известно об этом участии лишь из одного источника — коммерческих мемуаров дипломата-невозвращенца Григория Беседовского. В 1958 году он сам признавался в письме польскому разведчику Рышарду Враге:
«Можете ли себе представить, чтобы кто-то на Западе читал то, что вы называете моими сомнительными произведениями, если, цитируя Кагановича, Жукова, Микояна или Булганина, я бы старался быть правдивым в отношении стиля, смысла и формы их выступлений?.. Но когда я изображаю Сталина или Молотова в пижаме, когда я пересказываю самые грязные истории о них — неважно, насколько те правдивы или вымышлены, — будьте уверены: читать меня будет не только вся интеллигенция, но и наиболее важные капиталистические государственные деятели…»
Так что имел ли Войков в действительности отношение к расстрелу Николая Романова и его домочадцев, установить практически невозможно.
