Соловецкие острова появились на свет, если мерить по геологической шкале, несколько секунд назад. Прошло немногим более 11 000 лет с того момента, как растаял великий ледник, покрывавший Северную Европу, и земля, избавившись от его невообразимой тяжести, начала подниматься…
Рожденные ледником
Кое-где этот процесс завершился быстро, но Соловки, примерно 10 тысячелетий назад показавшиеся над морской гладью, продолжают расти с удивительной скоростью — несколько миллиметров в год.
И та бешеная энергия, что тащит их вверх, начинает ощущаться с того момента, когда архипелаг возникает на горизонте. Немного усилий, и можно различить широкий столб света, вырывающийся из недр Белого моря и вздымающийся к ясным, почти белым даже ночью северным небесам.
Эта струящаяся снизу вверх сила может не дать тебе спать, исказить восприятие, вызвать недомогание, что пойдет в конечном итоге лишь на пользу, но в любом случае она не оставит гостя в покое…
Приехавшего на Соловки ждет настоящий маленький мир из шести больших и сотни малых островков со своими горами, озерами, лесами и тундрами, с особым христианством и язычеством, с глухими уголками невероятной красоты и оживленными туристическими объектами. Каждый найдет здесь что-то свое.
Твердыня веры
Большинство гостей посещают архипелаг ради монастыря.
Обитель на Соловках возникла в начале XV века, а уже через столетие здесь, на границе полярного круга, монахи под руководством игумена, будущего митрополита Филиппа, выращивали виноград, а в волнах отражались башни крепостной стены.
Но спрятаться от мирских треволнений насельникам архипелага не удалось.
Тихой и мирной жизни на Соловецких островах не знали: монастырь несколько раз пытались захватить шведы; английский флот обстреливал укрепления во времена Крымской войны; войска царя Алексея Михайловича 10 лет осаждали его после того, как местные старцы отказались признать нововведения патриарха Никона; и операция завершилась успешно только благодаря предательству.
Забавно, что в одном из скитов на Анзерском острове принял постриг сам Никон, будущий неистовый реформатор, споривший за первенство с царем и вздумавший перевернуть здание русского православия. Однако пробыл он на Соловках недолго, может быть, тот негасимый свет, что пронизывает здесь все, и подтолкнул его к тому, чтобы вступить в конфликт с братьями и перебраться на материк.
Тюрьму в обители устроили еще в XVI веке, причем содержались в ней узники особые, опасные знатностью или влиянием для властей церковных или мирских: игумены из нестяжателей, один из соправителей Ивана Грозного, татарин Симеон Бекбулатович, аристократы из Верховного тайного совета, последний атаман Запорожской Сечи, старообрядцы, члены тайных обществ и наполеоновские шпионы.
В XX же столетии монастырь и вовсе был превращен советскими властями в лагерь для политических заключенных, и зэков, прошедших через него, насчитывают тысячами.
В их числе оказались и такие известные люди, как академик Дмитрий Лихачев, философ и мистик Павел Флоренский, писатель-фантаст Сергей Снегов, поэт-биокосмист Александр Ярославский.
Монастырь очень долго был и цитаделью, и темницей, поэтому не кажется странным, что даже соборы здесь имеют воинственный, суровый вид, что не миром и покоем веет от них, а грозной мощью.
Стены укреплений сложены из громадных валунов, что вполне по руке гигантам из древних мифов, прищур бойниц-глаз в приземистых башнях остр и внимателен. Заглядывая в огромную трапезную, где вполне могло уместиться несколько сот человек, в исполинскую комнату печи, с помощью которой обогревали здание в несколько этажей, разглядывая иконостас Преображенского собора или посещая крохотное кладбище, ты почти слышишь гневный ропот тех, кто некогда либо сражался здесь, либо мучился в неволе.
Самое удивительное, что это не портит общего светлого впечатления.
Да, тут веками страдали и лили кровь, и намного больше, чем в каком-то другом месте. Но все это происходило не просто так, не ради торжества мрака и злобы, а с глубоким смыслом, для искупления грехов или очищения кармы, так что в конечном итоге хрустальное сияние, что просвечивает на архипелаге через земную плоть, стало еще ярче, еще пронзительнее.
Условия заключения на Соловках были очень суровыми и в царское, и в императорское, и в советское время. Но многие из узников, что получали свободу, выражали желание остаться на островах, и это несмотря на проведенные во мраке, холоде и тесноте годы мучений, на постоянный голод и издевательства охраны!
Желание поселиться на архипелаге, провести здесь несколько лет, а может быть и остаток земной жизни, посещает каждого гостя монастыря, и это несмотря на бурную, тревожащую ауру.
Венеция у полярного круга
Мира и покоя, которых не чувствуется в монастыре, можно поискать либо на одном из меньших островов, где еще в древности были построены скиты, либо двинуться вглубь Большого Соловецкого.
Но путь даже во втором случае, когда ты безо всякого сомнения удаляешься от моря, будет пролегать по воде.
Озера, большие и малые, общим числом более 300, имелись тут до того, как на архипелаге высадились монахи Савватий и Зосима. Неутомимые труженики в рясах связали их сетью настоящих каналов, превратили в транспортную систему, намного более удобную, чем ухабистые, кривые и не во всякое время года проходимые дороги. Сколько при этом было стерто в кровь рук, сбито заступов, можно только догадываться, но в каналах вполне может течь не вода, а пролитый при их строительстве пот.
В конце XIX века по ним ходили даже крохотные пароходики, тащившие за собой вереницы плотов и лодок.
Сейчас на каналах тишина и умиротворение, лишь шумят растущие по берегам леса и крякают утки. Сохранились укрепленные камнями и деревянными столбами берега, кое-где видны остатки настоящих, пусть и маленьких, шлюзов, наполовину сгнившие, ушедшие под воду пристани.
Порой ширина водного пути такова, что веслами цепляешь в землю с одной и с другой стороны, и тогда приходится орудовать одним из них как шестом, отталкиваясь от дна. Один толчок, другой, заросли разбегаются, и ты оказываешься на глади озера, достаточно большого, чтобы по нему ходили яхты, и солнце весело играет на синевато-серых волнах.
Минут 15 гребли, и ныряешь в очередное устье: тебя вновь окутывает безмолвный сумрак, где царят запахи хвои и свежей зелени, небо закрывают сомкнувшиеся над головой кроны, а видимость ограничивают два ряда стволов, похожих на серые и белые колонны.
Это настоящий лабиринт, протянувшийся на километры и километры, и без проводника тут заблудиться не сложнее, чем в джунглях. Погода меняется стремительно, солнце исчезает, словно его выключили, начинается моросящий дождь, затем налетает промозглый ветер с Ледовитого океана, а потом опять становится тепло и сухо, и все это за каких-то полчаса.
Здесь вместо гондольера песню тебе споет лесная птица, над головой окажется не старинный изящный мостик со спешащими туристами, а ветки с сидящими на них белками, место зданий занимают густые заросли и вообще на суше очень редки следы человека.
Но паутина каналов ничуть не менее живописна, чем в Венеции, воздух и вода намного чище, и сквозь меняющие друг друга пейзажи, точно сошедшие с полотен русских живописцев XIX века, проглядывает все тот же глубинный свет.
И крик диких гусей, что пролетают над головой, похож на молитву.
Пути шаманов
Совсем другой пейзаж встречаешь, отправившись на Заяцкие острова.
Здесь нет настоящего леса, деревья растут только карликовые, березы и рябины высотой в полметра, из строений лишь церковь Святого Андрея, возведенная во времена Петра Великого, а также пристань и несколько лабазов из той же эпохи.
Большую часть острова занимает тундра, и в ней прячутся каменные лабиринты. Выложенные из серых, обкатанных временем и бурями камней, утопающие в ярко-зеленом мху спирали, все разные по структуре и виду, огромные, до нескольких десятков метров в поперечнике.
Причем устроены они так, что ни с одной точки нельзя охватить лабиринт взглядом. Некоторые имеют центр, отмеченный валуном или даже несколькими, положенными друг на друга, другие лишены такого элемента.
Компанию лабиринтам составляют кучи камней, размещенные в аккуратном, почти математическом порядке. Обычно их называют могилами, а место, где они расположены, кладбищем, хотя кости найдены далеко не под всеми, причем не только человеческие, но и животных, и птиц.
Местами лежат отдельные валуны, пятнистые, мощные, оставленные тут ледником.
Совершенно языческий, дикий пейзаж, картинка из тех времен, когда монахи еще не пришли на Соловки, и таким он остается, несмотря на церковь и на кресты, что поставлены в разных концах острова.
Люди постоянно здесь никогда не жили, но тем не менее остров активно использовался, и сомнений нет в том, что для первых обитателей архипелага, заселивших его еще 5 тысячелетий назад, он был не просто клочком суши, а сакральной территорией, где правят законы иного мира, населенного богами, духами и предками. Сюда прибывали шаманы и их ученики, и именно они оставили после себя и «кладбище», и лабиринты. Кучи камней и в самом деле обозначают места захоронений, только не самых обычных, а таких, когда человека погребают живым и на ограниченный срок — с целью ритуального очищения, постижения неких истин, посвящения. Подобные практики известны до сих пор среди американских индейцев, и наверняка они были некогда и у народов Севера.
Найденные здесь кости остались от жертвоприношений, что иногда, но далеко не всегда, сопровождают шаманские ритуалы.
Лабиринты же построены так, что человек, идущий по ним, вынужден концентрировать внимание: крутой поворот, второй, в другую сторону, третий, снова со сменой направления, и нужно еще следить за тем, чтобы ни в коем случае не ошибиться и не ступить в соседнюю канавку!
Тогда ритуал окажется нарушен и все придется начинать сначала.
Шагая по узкой тропке меж двух рядов камней, шаман впадал в нечто вроде транса, его восприятие постепенно сдвигалось с уровня на уровень, и если входил он в каменную спираль в одном мире, то выходил через те же воротца уже в другом.
Что он там видел, какие вещи мог творить — мы можем только догадываться.
Сознание начинает ощутимо плыть, если просто созерцать один из лабиринтов некоторое время. А уж если пустить в дело эту своеобразную магическую машину, живую, несмотря на века простоя, насыщенную энергией того света, что проходит через землю и устремляется в зенит…
Для человека, что не прошел специального обучения, это просто опасно. Кто знает, куда тебя забросит простая на вид спираль из камней?
Прощание
Корабль неспешно выходит из бухты Благополучия, монастырь с его соборами и крепостными башнями остается прямо за спиной, чуть левее прячутся в гуще леса каналы Большого Соловецкого, а если же поглядеть в другую сторону, то на горизонте темнеют Заяцкие острова с их лабиринтами.
Затем это все уменьшается, удаляется, и ты видишь архипелаг целиком.
Вновь встает над морем колоссальный столп света, и тут же, словно по сигналу, по правому борту на водной глади возникает белоснежное пятнышко — провожать гостей явился кит белуха, древний хозяин местных вод, легендарный хранитель глубин и рыбных богатств.
И одновременно вспыхивает под лучом солнца, что прорвался через сизые тучи, титановый крест на Преображенском соборе.
Соловки прощаются и в то же время намекают, что будут рады видеть тебя снова.
Что ты видел и открыл далеко не все чудеса этого края.
Дмитрий Казаков
