Русские сатирики, как известно, были людьми хмурыми и мрачными. Достаточно вспомнить Гоголя, Салтыкова-Щедрина или Зощенко. А вот чех Ярослав Гашек совершенно не походил на своих русских собратьев по перу, хотя и провел в России целых пять лет.
Ярослав Гашек родился в бедной семье, плохо учился, к тому же был непременным участником всех возможных безобразий. Гимназию он бросил. Правда, умудрился окончить какую-то торговую академию и поступить на службу в банк, где когда-то работал его отец. Клерк из него вышел не лучше, чем из Швейка — солдат. В любой момент он мог бросить работу и отправиться путешествовать (точнее — бродяжничать) по Чехии, Словакии, забредая иногда даже в Болгарию и Македонию. Говорят, однажды он просто оставил на рабочем столе записку: «Бастую». Естественно, довольно быстро из банка его выперли.
Непутевый супруг
Гашек примыкает к чешским анархистам, ребятам буйным, но без излишеств — никаких бомб или, предположим, экспроприаций. Хотя разок Гашек съездил полицейскому палкой по голове, после чего месяц провел на нарах. А если и были у анархистов какие-то излишества, то разве что по части пива. «Вышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления», «Стрелял из детского пугача», — гласят полицейские протоколы.
В это время молодой анархист влюбился в Ярмилу Майерову, интеллигентную девушку из богатой семьи. Родители невесты поставили условия: порвать с анархизмом и найти приличную работу. Ради женитьбы Гашек порвал и нашел. Стал редактором серьезного издания «Мир животных». Разумеется, ненадолго. Вскоре он опубликовал заметку об открытии нового ископаемого — идиотозавра. Редактору указали на дверь. Неунывающий Гашек открыл «Кинологический институт». Они с приятелем ловили дворняг, перекрашивали их и продавали в качестве породистых щенков. Совладелицей предприятия была жена Гашека, так что на скамью подсудимых уселись оба молодых супруга. К счастью, были оправданы по недостатку улик.
Наверное, вершина тогдашних гашековских проделок — это создание «Партии умеренного прогресса в рамках закона». Со штаб-квартирой в ресторане «Кравин». И программой, включавшей в себя введение рабства, инквизиции и обязательного алкоголизма. Гашек уверял, будто бы за его партию даже проголосовали на выборах 38 человек.
Конечно, Гашек не только пьет и веселится. Он много пишет, но к литературе относится не слишком серьезно. Как и к жизни. Что не радует его серьезную жену. У Ярослава и Ярмилы есть сын, но фактически они расходятся, хотя и не оформляют официального развода.
Легионер и авантюрист
В 1915 году Гашек попал в армию, которая, впрочем, нисколько не изменила его нрава. В полк он заявился в военной форме и в цилиндре. Потом, по примеру своего героя, симулировал — правда, не идиотизм, а ревматизм.
На фронте Гашек умудрился получить медаль за храбрость — он взял в плен русских солдат, добровольно пришедших сдаваться. Идея ему понравилась, и в сентябре 1915 года Гашек точно так же сдается в плен к русским. Из пленных чехов был создан Чехословацкий легион, который отправился воевать уже против австрийцев. Гашека признали негодным к строевой службе, так что он ведал в легионе делами агитации.
Как известно, летом 1918 года так называемые белочехи подняли так называемый мятеж против советской власти. Гашек к этому времени уже отъявленный «красночех», член РКП(б). Тут в реальной жизни начинается какое-то жуткое смешение из двух пражских писателей — Гашека и Кафки. Отряд «красночеха» Гашека под Самарой сражается с «белочехами» за будущее России. Оказавшийся на «белой» территории Гашек пробивается к красным со справкой, что он «полоумный сын немецкого колониста из Туркестана». В итоге Гашек становится красным комиссаром в Бугульме. Успел жениться и, как уверяют его биографы, купить дом в Иркутске. Хотя в 1920 году в Советской России никакой купли-продажи вроде бы и не было.
Так или иначе, но в 1920-м Гашека отправляют обратно в Чехословакию устраивать коммунистическую революцию. Он приезжает. С репутацией красного комиссара. Со второй женой, при том, что в Праге его ждет первая. От обвинения в двоеженстве Гашека спасло только то, что Чехословакия не признавала законов РСФСР и, соответственно, его второй брак тоже не признавала. Да и коммунистическая революция к тому времени благополучно захлебнулась.
Гашек бросает политику и возвращается к литературе. Пишет «Швейка». Много пьет. Так много, что здоровье не выдерживает. На 40-м году жизни он умирает от паралича сердца.
