Александр Сергеевич Пушкин, по утверждениям многих историков, как и многие люди его времени и круга, был суеверен. Подчас его даже упрекали в излишней вере в разного рода приметы, знамения, предсказания. Основанием для таких взглядов поэта стала цепь интересных событий в его жизни.
Кирхгоф и поэт
В начале XIX века жила в Петербурге немка, гадалка, Александра Филипповна Кирхгоф. Поздней осенью 1819 года двадцатилетний Александр Пушкин со своим приятелем Никитой Всеволожским гуляли по Невскому проспекту и решили шутки ради зайти к некоей «кофейной гадальщице», о которой много говорили в Петербурге. Александра Кирхгоф сначала сделала поэту прогноз на ближайшее время, потом обрисовала наиболее важные этапы его жизни, а в конце сеанса предсказала, что он кончит свою жизнь неестественной смертью.
Как вспоминал его близкий друг С. А. Соболевский, Кирхгоф предсказала Пушкину, во-первых, скорое получение денег и неожиданное предложение по службе, во-вторых, что он прославится и будет кумиром своих соотечественников, что дважды подвергнется ссылке и, наконец, что он проживет долго, если на тридцать седьмом году жизни не случится с ним беды от белой лошади, белой головы или белого человека, которых ему следует опасаться.
Первое предсказание сбылось в тот же вечер. Вернувшись домой, Пушкин нашел письмо с деньгами от своего лицейского товарища Николая Корсакова, который, отправляясь за границу, вернул ему свой старый карточный долг.
Следующее предсказание исполнилось через несколько дней. Пушкин был в театре. Командир лейб-гвардии Конного полка А.Ф. Орлов подозвал его и убеждал его вступить в конную гвардию. Предложение это последствий не имело.
Затем, в мае 1820 года Пушкин был отправлен в южную ссылку, а через несколько лет, в июле 1824-го — во вторую, в село Михайловское.
Предупрежден — значит вооружен?
Что касается последнего предсказания, подобное напророчил Пушкину во время его пребывания в Одессе один грек. По свидетельству чиновника Московского губернского архива старых дел В.Ф. Щербакова, грек отвез Пушкина в лунную ночь в поле, спросил число и год его рождения и, произнеся заклинания, сказал, что он умрет от лошади или от беловолосого человека. Пушкин жалел потом, что забыл спросить грека, какого человека ему следует опасаться: белокурого или седого.
Последнее пророчество Кирхгоф Пушкин помнил всю свою жизнь, верил ему и, сколько возможно, остерегался. А вот в январе 1837 года вышел к барьеру против «белой головы»… Дантес, как известно, имел светлые волосы, носил белый кавалергардский мундир. К тому же он был роялистом, то есть имел белую кокарду.
Замечу, что большинство воспоминаний, где говорилось о пророчестве Кирхгоф, написаны были уже после гибели поэта. Однако существуют дневниковые записи М.П. Погодина и В.Ф. Щербакова, датированные серединой 1820-х годов, об этих предсказаниях Пушкину. Есть даже очерк Александры Фукс, изданный в 1834 году и подаренный ею поэту. Автор в нем пишет, как в сентябре 1833 года Пушкин, когда был у нее в Казани, сам говорил об этих пророчествах.
Сохранилось еще одно характерное свидетельство. Речь идет о письме друга поэта П.Б. Мансурова С.А. Соболевскому от 23 июля 1870 года. «Предсказания Кирхгоф сделали на Пушкина довольно сильное впечатление, особенно сначала, но в скором времени оно, как нам казалось, совершенно изгладилось, — пишет Мансуров. — Однако если кто из наших напоминал об этом, ясно было, что это ему неприятно; он всячески старался отклонить разговор…»
Мы до сих пор не знаем механизма подобных пророчеств. То, что некоторым людям иногда удается предвидеть судьбу конкретного человека, факт бесспорный. Однако жить с таким знанием — тяжелый крест. Пушкин ощутил это на себе. Теперь много желающих узнать у прорицателей или астрологов свою судьбу. Однако счастья это не приносит. И Пушкин в этом случае дал нам, потомкам, своеобразный урок.
Можно по-разному относиться к приметам и предзнаменованиям: не придавать им значения или рассматривать как некие сигналы из потустороннего мира, несущие нужную нам информацию. Вот что писал об отношении Пушкина к приметам его близкий знакомый В.И. Даль: «Пушкин, я думаю, был иногда и в некоторых отношениях суеверен; он говаривал о приметах, которые никогда его не обманывали, и, угадывая глубоким чувством какую-то таинственную, непостижимую для ума связь между разнородными предметами и явлениями, в коих, по-видимому, нет ничего общего, уважал тысячелетнее предание народа, доискивался в нем смыслу, будучи убежден, что смысл в нем есть и быть должен, если и не всегда легко его разгадать».
Как ясновидец
А не обладал ли сам Пушкин даром ясновидения? Вероятно, да. Александра Петровна Арапова (Ланская), дочь Натальи Николаевны Гончаровой от второго брака, вспоминала рассказ матери о том, как однажды вечером в Царском Селе, на квартире В.А. Жуковского, Пушкин стоял перед мраморным бюстом государя-наследника, будущего Александра II. Скульптурное изображение было подарком будущего императора своему наставнику, и Жуковский его всем показывал. Пушкин, глядя на бюст, замер и вдруг произнес: «Вижу славное царствование, великие дела и — боже! — какой ужасный конец! По колена в крови!» Друзья бросились к нему с расспросами. Он отвечал неохотно. Вернувшись домой мрачным, поэт рассказал жене этот странный случай.
В то время о покушениях на царя никто и не думал, поэтому Наталья Николаевна решила, что речь может идти о будущей кровавой революции, подобно французской. Она постоянно повторяла, что у нее одно желание: не дожить до ужасов такой революции.
«Второй случай произошел позднее, за несколько месяцев до смерти Пушкина, — пишет А.П. Арапова. — Произошло это также вечером, но дома. Мать сидела за работою; он провел весь день в непривычном ему вялом настроении. Смутная тоска обуяла его; перо не слушалось, в гости не тянуло, и, изредка перекидываясь с нею словом, он бродил по комнате из угла в угол. Вдруг шаги умолкли, и, машинально приподняв голову, она увидела его стоящим перед большим зеркалом и с напряженным вниманием что-то разглядывающим в него.
— Наташа! — позвал он странным сдавленным голосом. — Что это значит? Я ясно вижу тебя, и рядом — так близко! — стоит мужчина, военный… Но не он, не он! Этого я не знаю, никогда не встречал. Средних лет, генерал, темноволосый, черты неправильны, но недурен, стройный, в свитской форме. С какой любовью он на тебя глядит! Да кто же это может быть? Наташа, погляди!
Она, поспешно вскочив, подбежала к зеркалу, на гладкой поверхности которого увидела лишь слабое отражение горевших ламп, а Пушкин еще долго стоял неподвижно, проводя рукою по побледневшему лбу. Очнувшись, на ее расспросы он вторично описал приметы появившегося незнакомца, и, перебрав вместе немногочисленных лиц царской свиты, с которыми приходилось встречаться, пришли к заключению, что никто из них не подходит на портрет…
Лишь восемь лет спустя, когда отец предстал пред ней с той беззаветной любовью, которая и у могилы не угасла, и она услышала его предложение, картина прошлого воскресла перед ней с неотразимой ясностью».
По словам А.П. Араповой, Наталья Николаевна вполне осознавала «редкое духовное явление» — ясновидение, дар, которым обладал Пушкин. Она верила в эту необъяснимую способность своего мужа. Появление Петра Петровича Ланского в жизни Гончаровой, по ее словам, было предопределено.
Большому художнику, гению дано видеть то, что скрыто от глаз обычных людей. И в творчестве Пушкина, и в его жизненной судьбе мы находим свидетельства проявления таинственного, еще непознанного мира, который иногда называют Зазеркальем.
